Оставшиеся шестеро гвардейцев перешли на галоп, Брандарк скакал им навстречу. Базел отбросил арбалет, и его меч сверкнул в воздухе. Он не испытывал особенного волнения, сама скорость лошадей играла ему на руку. Он ухмыльнулся, когда группа всадников разделилась. Трое из них направились к нему, стараясь поскорее до него добраться, но они скакали слишком плотно, толкаясь и мешая друг другу.
Для того, кто испытал себя в борьбе с воинами Сотойи, иметь с ними дело было почти детской игрой. Три массивные лошади неслись прямо на него, чтобы затоптать на месте, его неподвижность только подстегивала противника. И тут, когда до него оставалось едва тридцать футов, он внезапно отпрыгнул влево, взмахнув мечом.
Когда шестьдесят дюймов острой как бритва стали резанули правого скакуна по коленям, животное огласило воздух воплем боли, а всадник вылетел из седла. Панический крик гвардейца прервался громким хрустом сломавшихся позвонков, лошадь рухнула на землю, орошая ее кровью, бьющей из рассеченных жил.
Базел потратил драгоценную секунду, чтобы перерезать животному глотку. Двое оставшихся всадников остановили лошадей и обернулись к Базелу. Сделав приглашающий жест рукой, он услышал их яростное рычание, когда они разворачивали и пришпоривали лошадей. В нем тоже зашевелился гнев, угрожавший перерасти в неконтролируемый раж, но он вовремя подавил эту опасную вспышку.
Расстояние теперь было недостаточно велико, чтобы всадники могли развить прежнюю скорость, что делало ситуацию более угрожающей. На этот раз они не проскочат мимо. Теперь они держались дальше друг от друга, остерегаясь еще одного трюка с его стороны. Базел ожидал их приближения, одновременно прислушиваясь, не раздастся ли сзади топот копыт, свидетельствующий о приближающейся опасности.
Но нет, сзади было тихо, и он прыгнул вперед, оказавшись между двумя гвардейцами. Это снова застало их врасплох. Тот, что справа, занес меч для смертельного удара, но лошадь, испуганная прыжком Конокрада, отпрянула в сторону, сделав Базела недосягаемым для гвардейца. Другому всаднику, находившемуся слева от Базела, пришлось бы повернуться, чтобы нанести удар правой рукой, но времени на это у него уже не оставалось. Меч в его левой руке взлетел и описал широкую дугу, не причинив Конокраду никакого вреда. Базел обернулся к более опасному противнику.
Клинок со свистом опустился на плечо Базела, скользнув по кольчуге, но всадник не учел, насколько высок его пеший противник. Он рубил с седла, оставив голову незащищенной, и Базел, сделав молниеносный выпад, снес ему голову с плеч.
Базел ощутил боль в плече, по которому пришелся удар. Оставшийся в одиночестве всадник, развернувшись, снова атаковал. Но теперь в его глазах было больше страха, чем ярости. Он держался справа от Конокрада, занося меч, но приближался довольно медленно, будто надеясь, что тем временем сзади подоспеет помощь.
Помощь не спешила. Один из противников Брандарка лежал на земле без движения, окровавленный. Другие два гарцевали вокруг Брандарка, размахивая мечами. Зубы Базела оскалились в усмешке, и гвардеец побледнел, когда Конокрад рванулся навстречу, вместо того чтобы ожидать нападения стоя на месте.
Пришпоренная лошадь ускорила бег, но рост Базела скрадывал преимущество конника в высоте. Меч всадника был намного легче, так как и пеший воин не смог бы размахивать мечом такого размера, которым шутя орудовал Базел.
То, что было двуручным мечом для обычного смертного, ему показалось бы игрушечной детской сабелькой. Отчаянный взмах меча гвардейца был легко отбит клинком Базела, который повернулся на пятках и в свою очередь обрушил на противника страшный удар, разрубивший тело всадника почти до пояса.
Лошадь, лишенная седока, проскакала мимо, а Базел, едва переведя дыхание, поспешил другу на подмогу. Тем временем один из противников Брандарка свалился с седла, схватившись за окровавленный обрубок руки, а оставшийся гвардеец вдруг осознал, что остался в одиночестве. Он окинул взглядом распростертые и бьющиеся в агонии тела, отпрянул, развернулся и понесся в восточном направлении, вонзая шпоры в бока лошади.
Базел, тяжело дыша, остановился. Он встретился взглядом с сидевшим в седле Брандарком. Из глубокой царапины на щеке Кровавого Меча на его когда-то шикарный кожаный колет капала кровь. Левый рукав был испорчен касательным ударом меча. Глаза сверкали, делая его непохожим на денди, каким он обычно казался, но тон его почти не отличался от обычного.