Они также не заставляют меня чувствовать себя виноватой за то, что я пытаюсь сбежать из реальности. Джемма, пожалуй, самая здравомыслящая из всех и никогда не перегибает палку, возможно, потому что ее папа — важный член правительственных аналитических центров, и она не может позволить себе никаких скандалов.
В действительности я тоже не могу, но мне отчаянно хочется почувствовать хоть что-то.
Хоть что-нибудь.
Пока я продолжаю верить в то, что я жива, я открыта для нестандартных вариантов.
— Ну как жизнь? — спрашиваю я своим веселым тоном, протягивая руку к бутылке с алкоголем. Джемма хватает ее в последнюю секунду и наполняет бокалы всех, кроме моего.
— Эй, грубиянка, — я смеюсь и выхватываю стакан у Зи, и она вздрагивает, как будто я убила ее ребенка. — Расслабься, я закажу нам еще по одной. Все за мой счет.
Темнокожие пальцы Зи обхватывают стакан и выхватывают его с большей силой, чем нужно. Алкоголь проливается на мою руку и на стол.
— Боже, — я смеюсь, вытирая руку. — С каких это пор ты стала такой жадной?
— Ты не можешь пить с нами, Ава, — говорит она с ноткой… страха? Нет. Паники?
— Почему, черт возьми, нет? Конечно, могу. Кто-то может дать нюхнуть?
Они все качают головами.
— Ладно, это странно. Кстати, ваши носы свидетельствуют против вас.
— Просто… — начинает Джемма, ковыряя ногти.
Мы все — дети из государственных школ и школ-интернатов. И хотя у нас разные национальности, у нас одинаковое шикарное воспитание в белых воротничках и с трастовыми фондами.
Снаружи — неглубокие, внутри — сломленные. Или, в случае некоторых, абсолютно полые.
Я — это некоторые. Некоторые — это я.
— Просто мы слышали, что с тобой недавно произошел несчастный случай, — начинает Джемма. Вечный посредник, угождающий людям с большой буквы Л.
— Я в порядке, — я беру ее стакан, но она плавно убирает его в сторону.
— Джемма сказала, что ты потеряла память, — замечает Радж, будущий политик.
— Всего два года. Это ничего не меняет.
— Мы больше не вращаемся в одних и тех же кругах, — прямо говорит Ахмед, высокий мужчина с оливковой кожей и темными волосами на лице, который, откинувшись на спинку стула, курит кальян.
— Мед! — ругает его Джемма.
— Что? — он выдыхает дым из кальяна через нос. — Никто из нас не хочет иметь дело с ее мужем-психопатом.
— Илай угрожал вам? — мой голос дрожит с каждым словом.
— Не совсем, — начинает Джемма.
— Он угрожал нашим семьям, инвестиционным фондам и будущему, если мы позволим тебе пить или употреблять вместе с нами, — говорит Радж.
— И он позаботился о том, чтобы у него были улики против всех нас, кроме хорошей девочки Джеммы, — Зи щелкает пальцами в сторону нашей подруги.
— Я убью его, — бормочу я себе под нос. — Это из-за него мы не общаемся уже несколько месяцев?
— Нет. Из-за тебя, — с горечью говорит Радж. — Видимо, теперь ты слишком крутая для нас.
— Я… так сказала?
— Недвусмысленно выражаясь.
— Да ладно. Вы же знаете, что я люблю вас, ребята, — я сделала паузу. — Подождите. А где Олли?
За столом повисает пугающая тишина, прежде чем Джемма улыбается.
— Он путешествует по Южной Америке.
Ахмед бормочет что-то себе под нос, но я не могу расслышать из-за хаоса и болтовни вокруг нас.
Я выдыхаю.
— Джем, ты помнишь ту ночь, когда мы ехали к Раджу домой после клуба? Два года назад? Перед выпускным?
— О, да, — она улыбается. — Зи и Сейлор облевали весь его персидский ковер, и он был в ярости.
— Я была там?
— Нет. Думаю, ты поехала домой.
— Что-то еще случилось?
Она нахмурилась.
— Что именно?
Авария.
Но я не озвучиваю это, потому что, похоже, все это было моим воображением. Последнее, что я помню, — это галлюцинация.
Меня охватывает паника. Если я потеряла счет времени тогда, а также во время соревнований в тот день, то когда еще подобное случалось?
Судя по тому, что подтвердила Джем, клуб и вечеринка после него действительно правда, но как насчет того, что случилось между ними? Если никаких происшествий не было, то что же произошло?
Я краду напиток с подноса проходящего мимо официанта, а затем говорю ему, чтобы он передал тому, кто его заказал, бутылку их лучшего ликера за мой счет.
Не успевает стекло коснуться моих губ, как грубая рука накрывает мою и незаметно вынимает бокал из пальцев.
Я чувствую его запах раньше, чем вижу, а когда поднимаю глаза, Илай смотрит на меня с тщательно скрываемой яростью. Его глаза блестят темно-серым светом, а черный костюм придает ему пугающий, зловещий вид.