Мои мысли обрываются, когда я мельком замечаю, что он стоит у бассейна с маминой помощницей из одного из благотворительных фондов. Кайли — стройная брюнетка с загорелой оливковой кожей, ярко-карими глазами, очень зрелой фигурой и лицом.
Ее рука лежит на его руке, а он слушает ее со своим обычным безэмоциональным лицом.
Неважно, какое у него выражение лица. Илай всегда был и будет Богом с резкими чертами, челюстью, способной разрезать мое сердце пополам, и глазами, которые очаровывают любого, кто в них смотрит.
На нем темно-серые брюки, итальянские мокасины и чистая белая рубашка с закатанными до локтей рукавами.
Его волосы подстрижены по бокам, а середина откинута назад в красивый хаос, в который так и хочется запустить пальцы.
Хотя бы раз.
Но он никогда не позволит мне приблизиться к нему, не говоря уже о том, чтобы дать мне возможность прикоснуться.
Хотя я не могу точно сказать, когда именно он начал мне нравиться, я знаю, что в детстве я всегда испытывала чувство страха. В основном потому, что он играл грубо и без колебаний дергал меня за волосы, наступал на мои кружевные платья принцессы или пачкал мои блестящие туфли.
Только когда я достигла половой зрелости, страх превратился в жар моих щек, когда он был рядом.
Мое настоящее увлечение Илаем началось, когда я увидела, как он играет в поло, когда мне было около двенадцати. Он выглядел абсолютно волшебно на лошади. Величественный, красивый и слишком привлекательный.
А потом он спас меня от мяча, и я влюбилась в него с головой. Я жаждала приблизиться к нему, чтобы он открыл мне свое истинное «я» и то, что скрывалось за его холодными глазами.
Я хотела стать его исключением.
Но в основном была для него невидимкой.
Хотя я использовала свои особые отношения с тетей Эльзой, чтобы навещать его при любой возможности, это бессмысленно, поскольку он переехал в университет-пансион вместе с Лэном, Брэном и Реми.
Сейчас он позволяет Кайли прикасаться к нему, ее ногти прочерчивают линию на его предплечье, пока она хлопает ресницами и, вероятно, говорит тем придыхательным тоном, который должен быть зарезервирован для сексуальных моментов.
Может быть, именно этим они и займутся позже.
Не думай об этом. Не думай об этом.
Я прогоняю из головы образ того, как он обнимает, целует и трахает ее. Как я уже делала тысячу раз.
Мы не виноваты, что у нас шесть лет разницы или что он вступил в пору полового созревания, когда я спорила с Сеси о мультиках. На самом деле, было бы совершенно странно, если бы я ему понравилась в детстве.
Хреново, что он считает меня все еще ребенком, но я не виню его за то, что он спит, с кем хочет.
Единственное, что меня утешает, — это то, что у него никогда не было отношений, и я не видела его с одной и той же женщиной три раза. Как сказал Реми, он не спит с одной и той же девушкой больше двух раз.
Почему ты думаешь, что не станешь очередной статистикой в его бесконечных женских приключениях?
Раньше я думала, что он просто влюбится в меня так же легко, как и я в него, поймет, что я для него лучший вариант, и будет дорожить мной вечно.
Очевидно, во мне живет безнадежный романтик.
В действительности же я знаю, что Илай — жестокий человек, которому не составляет труда разрушить гордость и стремления людей. Но это часть его обаяния.
Кроме того, он может быть теплым с избранными, которых считает своими людьми, — родителями, Крейтоном и даже Лэном, Брэном и Глин.
Я просто хочу, чтобы меня добавили в этот список.
Это не слишком большая просьба.
Я прячусь за колонной и наблюдаю за ним, с ужасом понимая, откуда у Ари такие преследовательские наклонности.
Илай все еще говорит с Кайли, или это она говорит, а он слушает без особого интереса, вежливо кивая и подавая совершенно противоположные знаки.
Мои глаза сужаются от ее руки на его предплечье, от того, как она наклоняется ближе, чтобы прошептать что-то ему на ухо. Она отстраняется с чувственным смехом. Его губы растягиваются в небольшой улыбке.
Почему он улыбается ей?
Ревность обжигает мою кожу, и чувства лопаются по швам.
Знаете что?
Я ни за что на свете не смогу ждать, пока стану на несколько лет старше и он наконец увидит меня взрослой. Я должна сделать свой выстрел.
Как говорит папа, если никогда не пытаться, то всегда будешь терпеть неудачу.
Хотя он, конечно, свернул бы Илаю шею, если бы узнал о моей привязанности к сероглазому, мифически красивому принцу.