С ней обращались грубо, но она держала голову высоко поднятой.
Стефано даже ударил ее ремнем, а она не проронила ни слезинки.
Габриэлла либо чертовски сильна, либо сломлена до неузнаваемости.
По своему опыту я знаю, что сломленные люди не сопротивляются. А это значит, что она самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал.
Она станет отличной парой для Дарио, который обладает мягким сердцем.
Вздохнув, я захожу в душ и позволяю теплой воде омыть мое тело.
Я на автопилоте выполняю свои обычные действия, после чего выключаю краны и вытираюсь. Зайдя в гардеробную, у меня возникает соблазн надеть спортивные штаны, чтобы просто лечь спать.
Сначала нужно проверить маму.
Я беру пару хлопчатобумажных брюк и свитер. Одевшись, я захожу в ванную за своим Glock и, засунув его за пояс брюк, выхожу из спальни.
Когда я спускаюсь по лестнице на первый этаж, в особняке тихо, но, приближаясь к маминой гостиной, я слышу, как Габриэлла говорит:
— Платья такие красивые.
— Бриджертоны — мой любимый сериал, — бормочет тетя Грета.
Как раз когда я собираюсь войти в гостиную, мама говорит:
— Опиши мне платья, Габриэлла.
— У них очень завышенная талия. Они элегантные, и все цвета пастельные. На некоторых из них ткань украшена цветочным принтом. Они напоминают мне наряды, которые они носили в фильме "Гордость и предубеждение".
— Я смотрела этот фильм, — упоминает мама. — Отлично, теперь у меня есть представление о том, как все выглядит.
— Аида не всегда была слепой, — говорит тетя Грета, и это заставляет меня войти в гостиную.
Габриэлла вздрагивает, и тетя Грета переводит взгляд на меня. Я иду прямо к маме, на ее лице которой уже появляется улыбка.
Она всегда чувствует, когда я рядом.
— Ты дома, — бормочет она, протягивая руку в мою сторону.
Взяв маму за протянутую руку, я помогаю ей подняться на ноги и, не потрудившись поприветствовать двух других женщин, вывожу ее из гостиной.
Мама молчит, пока мы идем в другую часть особняка, где находится застекленная терраса. Я не включаю свет, пока веду ее к одному из плюшевых диванов.
Комната заполнена комнатными растениями, а стеклянный потолок позволяет лунному свету проникать в помещение.
Как только мы садимся, я откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза.
Мама прислоняется к моему боку и шепчет:
— Ты устал, mio figlio?
Вдохнув, я медленно выдыхаю.
— Да.
— Ты слишком много работаешь.
— Если я перестану, семья станет уязвимой, — бормочу я, поднимая руку и обнимая ее за плечи.
Наступает минутное молчание, затем она говорит:
— Я горжусь тобой, Дамиано.
— Спасибо, мама.
Она похлопывает меня по бедру, затем говорит:
— Габриэлла кажется милой.
— Ммм.
— Мы провели с ней много времени на прошлой неделе.
— Ммм.
— Сегодня вечером она приготовила ужин. Coda alla vaccinara, — упоминает она. — На кухне осталось немного. Тебе стоит попробовать. Это очень вкусно.
— Ммм.
Я вздыхаю, потому что знаю, к чему мама ведет этот разговор.
— Не вздыхай на меня, — бормочет она. — Дарио еще молод, а тебе пора остепениться, иначе я никогда не увижу своих внуков.
Я стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойнее, когда говорю:
— Не надо, мама. Я нашел женщину для Дарио. Конец истории.
— Какая жалость, — вздыхает она.
Я вздергиваю бровь и спрашиваю почти игривым тоном:
— Теперь ты вздыхаешь на меня?
— Око за око, — хихикает она.
Уголок моего рта приподнимается, и я обнимаю ее сбоку.
— Когда все уляжется, нам следует взять отпуск. Куда бы ты хотела поехать?
Она ненадолго задумывается, а потом отвечает:
— В дом на Манхэттене. Только мы вдвоем.
— Это не очень-то похоже на отпуск, — замечаю я.
— Неважно, куда ты меня отвезешь, Дамиано. Я просто хочу провести время с тобой, и чтобы работа нас не отвлекала.
С тех пор как она ослепла, она потеряла интерес к путешествиям по другим странам. У меня в груди что-то колет, и в миллионный раз я жалею, что не могу снова убить своего отца.
— Я пойду спать, — говорю я, помогая маме подняться на ноги.
— Постарайся выспаться.
— У меня встреча в девять.
Она качает головой, не выглядя довольной.
Я веду маму обратно в ее гостиную, где тетя Грета смотрит телевизор. Габриэлла, должно быть, вернулась в свои апартаменты.
Как только мама усаживается в свое любимое кресло, я целую ее в макушку. Кивнув тете Грете, я выхожу из комнаты.