— Тебе нравится жить в моем особняке?
Я с трудом сглатываю, но выдерживаю его взгляд.
— Да.
— Тебе нравится общество моей матери?
— Очень.
Он наклоняется чуть ближе, и когда я чувствую, как его дыхание согревает губы, мое сердце бьется еще быстрее.
— Ты можешь иметь детей?
Черт. Кажется, я знаю, к чему ведет этот разговор.
Я смотрю на Дамиано не как на Capo dei Capi, а как на мужчину, за которого я могла бы выйти замуж. Он опасно красив, так что с влечением проблем не будет.
По крайней мере, не с моей стороны.
Я чувствую, как горят мои щеки, когда отвечаю:
— Мой отец попросил врача осмотреть меня. Он сказал, что со мной все в порядке и я смогу иметь детей.
— Хорошо, — бормочет он, и это слово почти звучит как рычание.
Мой живот сжимается так сильно, что я хлопаю по нему рукой.
Дамиано опускает взгляд, а затем снова смотрит мне в глаза.
Он наклоняется чуть ближе, затем замирает. Черты его лица напрягаются, и он становится похож на хищника, отчего я судорожно вдыхаю.
Прежде чем я успеваю выдохнуть, он сокращает расстояние между нами, и его рот прижимается к моему.
Я моргаю один раз, а затем мои глаза закрываются; в моей груди взрываются непреодолимо сильные эмоции.
Я не успеваю насладиться его губами на своих, как он отстраняется.
Я открываю глаза, и когда вижу мрачное выражение его лица, по моему телу пробегает дрожь.
Его пальцы сжимаются на моей шее, а затем он двигается быстрее. Когда его губы впиваются в мои, я инстинктивно прижимаю свободную руку к его груди. То ли для того, чтобы оттолкнуть его, то ли притянуть ближе, я не знаю.
Я слишком неопытна и не знаю, как вести себя в такой ситуации. Но когда его язык проникает в мой рот, весь здравый смысл улетучивается из моей головы.
Меньше всего я ожидала, что мой первый поцелуй будет с таким мужчиной, как Дамиано. Все это слишком ошеломляет, поэтому у меня не получается хоть что-то осмыслить.
Его язык массирует мой так, что мурашки охватывают все мое тело.
Его губы впиваются в мои, отчего у меня перехватывает дыхание.
Он отстраняется от меня так же быстро, как и начал поцелуй.
В голове у меня полный сумбур, а сердце колотится о ребра.
Когда я открываю глаза, то вижу, как Дамиано поднимается на ноги. Поправляя пиджак, он спрашивает:
— Ты умеешь обращаться с оружием?
А?
Я качаю головой, совершенно сбитая с толку.
— С этой проблемой нужно будет разобраться.
Не понимая в чем дело, я хриплым голосом спрашиваю:
— Почему это проблема?
— Скоро узнаешь, — бормочет он и выходит из комнаты.
Что?
Все еще находясь в оцепенении от пережитого первого поцелуя, я моргаю, глядя на дверной проем.
Что только что произошло?
Дамиано просто поцеловал тебя и ушел, словно это ничего для него не значило. Вот что произошло.
Я медленно поднимаю руку, и мои пальцы касаются покалывающих губ.
Может, он проверял, испытывает ли ко мне какое-нибудь влечение?
Что, если он ничего не почувствовал и решит отправить меня обратно к родителям?
Нет. Все, что угодно, только не это.
Глава 15
Дамиано
Прошла неделя с тех пор, как я поцеловал Габриэллу на террасе. С тех пор я не возвращался домой, хотя и принял решение.
Работа не давала мне покоя, а потом похитили женщину Дарио. Одно дерьмо за другим.
Сегодня вечером я познакомился с девушкой Дарио на балетном шоу и увидел, как сильно он ее любит. Он сильно и быстро влюбился, и если мы не вернем ее, я не представляю, что это сделает с Дарио.
Наркоторговцы, которые увезли Иден прямо у нас из-под носа, либо чертовски глупы, либо храбры. Я совсем не знаю Иден, но нельзя навредить женщине капо и остаться в живых.
Анджело, Дарио и я сидим в вертолете, а Карло везет нас к яхте, где девушек будут продавать в качестве секс-рабынь.
Дарио получил информацию на черном рынке, и я могу сказать, что мой друг вот-вот сорвется. Единственное, что удерживает его в узде, — это моя власть над ним.
Когда Карло приземляется на вертолетной площадке огромной яхты, Анджело выходит первым, а Дарио следует за ним. Я последним ступаю на палубу и замечаю, что к нам приближается мужчина.
— Мы не ожидали четвертого вертолета, — говорит мужчина.
Карло встает рядом со мной, его оружие уже наготове, а руки он сложил перед собой.