Не желая лгать, я уклоняюсь от ответа на его вопрос и говорю:
— Я хочу тебя.
Его глаза прищуриваются, когда он смотрит на меня.
— Как ты себя чувствуешь, Габриэлла?
— Немного нежной, — бормочу я недовольным тоном, потому что интимный момент исчезает со скоростью света.
Разочарование переполняет мою грудь.
Дамиано наклоняет голову, уголок его рта приподнимается, и я хмурюсь, увидев горячую ухмылку на его лице.
— Моей женщине нужен мой член, — говорит он, и в его голосе звучит удовлетворение.
Он наклоняется ближе, и его губы касаются моего подбородка. Приблизившись к моему уху, он рычит:
— Оседлай мой член, mia regina.
Он обхватывает мои бедра, и когда показывает мне, как нужно тереться о его твердый член, мое тело содрогается от мощной волны мурашек.
— Господи, неужели моему маленькому огоньку так нужен оргазм?
Я киваю и, крепче обхватив его шею, прижимаюсь к его губам, когда мои бедра начинают извиваться. Я отчаянно трусь своей киской о его член, массируя свой клитор.
Я целую Дамиано так же, как он целовал меня, но я не могу долго контролировать себя. Он хватает меня за волосы и оттягивает голову назад. Когда мое горло открывается для него, а бедра двигаются все быстрее и быстрее, мои губы приоткрываются, когда из меня вырываются судорожные вздохи.
Его темный взгляд обжигает меня, пока я продолжаю скакать на нем, отчаянно желая испытать то же удовольствие, что и прошлой ночью.
Моя спина выгибается, и я хватаюсь за его предплечье. В следующую секунду экстаз охватывает мое тело.
Когда я чувствую, как Дамиано дергается подо мной, я убираю его руку со своих волос и смотрю вниз. Вид того, как он кончает себе на живот, усиливает мое наслаждение, и я издаю горловой стон.
Caro Dio. Смотреть, как он кончает, чертовски возбуждает.
Я замедляю движения, и когда оргазм затихает, Дамиано проводит пальцем по своей сперме.
Когда он подносит палец к моему рту, я смотрю ему в глаза.
Резким тоном он требует:
— Открой.
Мои губы приоткрываются, и его палец проникает в мой рот. Я высасываю его сперму, удивляясь ее солоноватому, мужественному и слегка горьковатому вкусу.
Выражение его лица становится все мрачнее, пока он не становится похож на безжалостного капо, который забрал меня у родителей.
Медленно он вынимает палец из моего рта.
Я поднимаю руки к его подбородку, и его темная щетина царапает мои ладони.
Наклонившись вперед, я нежно целую его в губы, а затем спрашиваю:
— Почему ты выглядишь сердитым?
— Ненавижу отсутствие контроля, — ворчит он.
— Ты чувствуешь, что сейчас не можешь себя контролировать? — Я снова целую его в губы, надеясь успокоить его пыл.
— Не сейчас, когда ты голая сидишь на моем члене.
Отстранившись, я встречаюсь с ним взглядом. Постепенно выражение его лица смягчается, и, склонив голову, он просто долго смотрит на меня.
— О чем думаешь? — Шепчу я.
— Мне нужно идти на работу, но все, что я хочу делать, — это смотреть на тебя.
От его слов мой губы кривятся в улыбке, а в животе урчит.
— Полагаю, мне придется отпустить тебя, чтобы ты могла поесть, — бормочет он, поднимая меня со своих колен. — А мне нужно вернуться к работе.
Он встает с кровати, и мой взгляд задерживается на его чертовски горячей заднице, когда он идет в ванную.
Я встаю и беру рубашку, которая была на мне раньше. Надев ее, я смотрю на закрытую дверь ванной.
Услышав шум воды в душе, я выхожу из апартаментов Дамиано и быстро иду к себе.
Глава 24
Дамиано
Одетый в черные брюки-карго, рубашку с длинными рукавами, пальто и ботинки, я прячу свой Glock за спину и выхожу из комнаты.
Когда я спускаюсь по лестнице на первый этаж, мой телефон начинает жужжать как сумасшедший.
Я достаю устройство из кармана и, нахмурившись, отвечаю:
— Что?
— Отель горит! — кричит Эмилио; на заднем плане слышен вой сирен.
Гнев взрывается в моей груди, а пальцы крепко сжимают телефон.
— Блять, — бормочу я. — Я уже еду. Карло! — Мой голос разносится по фойе.
Он выбегает из гостиной моей матери.
— Что?
— Отель горит, мать твою, — сообщаю я ему, направляясь к французским дверям. Выйдя на веранду, я бормочу: — Тебе придется взять на себя управление вертолетом.
— Понял. — Он бежит впереди меня, чтобы запустить вертолет.
Забравшись внутрь, я окидываю взглядом дом и вижу Габриэллу, стоящую на балконе. На ней только халат, а на улице холодно.