Как только все мужчины поднимаются на борт, Дарио говорит:
— Дети Франко больны. У них у всех понос.
— Господи, бедняга, — бормочет Анджело. — Я лучше пойду на войну, чем буду иметь дело с тремя младенцами, у которых понос.
— Мы можем не говорить о дерьме? — Рычу я.
— Серьезно, кто тебя разозлил? — Спрашивает меня Анджело.
— Просто сосредоточься на миссии, — огрызаюсь я.
Остальные мужчины знают, что на меня лучше не давить, и после того, как частный самолет взлетает и мы оказываемся в воздухе, Дарио осматривает оружие, которое мы всегда держим на борту.
Закончив, он снова садится в кресло и проверяет свой телефон.
Мои мысли возвращаются к прошедшим двум неделям. Сгоревший отель.
Нападение на моих людей.
Нападение на моих людей не давало мне покоя. Томми сказал, что это были не наркоторговцы, а обученные люди.
Если это был не Мигель, то у кого бы хватило смелости застрелить моих людей?
Дарио вздыхает, затем Ренцо спрашивает:
— Что?
— Мигеля больше не видели.
Блять.
Не сводя глаз с иллюминатора рядом со своим креслом, я спрашиваю:
— Где его видели в последний раз?
— На светофоре возле одного из его клубов.
— Вероятно, он пробудет там допоздна, — говорит Ренцо. — Значит, нам придется его подождать.
— Или мы зайдем внутрь. — Глядя на других глав Коза Ностры, я бормочу: — Я хочу, чтобы все было сделано как можно быстрее. Мы и так потратили достаточно времени на этого ублюдка.
— Как ты хочешь это сделать, Дамиано? — Спрашивает Анджело.
Я прокручиваю в голове пару сценариев, затем отвечаю:
— Мы все войдем. И наши люди тоже. Мы пойдем к этому ублюдку всей семьей, и я убью его у всех на глазах. Это послужит сигналом, чтобы с нами не связывались.
На случай, если за пожаром и убийством моих людей стоит кто-то другой.
— А свидетели? — Спрашивает Ренцо.
Я небрежно машу рукой.
— Пусть говорят.
Я чувствую себя совершенно измотанным после перелета, когда мы наконец-то приземляемся в Майами.
Мы идем к внедорожникам, которые приготовил для нас Эмилио, и садимся в машины.
Во время поездки я нетерпеливо постукиваю пальцами по бедру, а когда мы подъезжаем к клубу, замечаю, что вокруг тихо, потому что еще рано для открытия.
Мы выбираемся из внедорожников, затем Ренцо спрашивает:
— Что ты хочешь сделать?
— Пойдем, постучим в дверь, — бормочу я.
— Думаешь, они просто так откроют нам? — снова спрашивает Ренцо.
Все эти гребаные вопросы начинают меня раздражать, и я рычу:
— Конечно, нет. Я не гребаный дурак.
Подняв руку, я подаю сигнал своим людям подойти ближе.
Я смотрю на Томми, у которого в руках гранатомет, и приказываю:
— Взорви дверь.
Я ощущаю на себе пристальные взгляды Анджело, Ренцо и Дарио, но не обращаю на них внимания.
Томми запускает гранату, и я с удовлетворением наблюдаю, как она проделывает дыру в передней части клуба.
Когда я иду к дыре, мои люди следуют за мной. Я достаю из-за спины Glock и снимаю с предохранителя.
Карло сует мне в руку запасной магазин, после чего берет инициативу в свои руки, приказывая:
— Держись позади меня.
Воздух наполнен дымом, и я оглядываюсь через плечо, видя Анджело прямо за собой.
Наши взгляды на мгновение встречаются, затем мы доходим до конца коридора. Когда Карло ступает на танцевальную площадку, вокруг нас раздается стрельба.
— Шевелись! — Кричит Карло, и, когда он уклоняется влево, я следую за ним, подняв руку, чтобы открыть ответный огонь по второму этажу, который, должно быть, является VIP-зоной.
Мигель определенно здесь.
Мы ныряем в коридор, ведущий к уборной, и, пользуясь скудным прикрытием, мы с Карло пытаемся уничтожить врага одного за другим.
Когда Анджело пытается подойти, чтобы помочь, я бормочу:
— Мы справимся.
За колонной прячется один ублюдок с автоматом в руках.
Не зная, где находятся остальные члены моей команды, я кричу:
— Где вы, блять?
— В кабинке диджея, — кричит Ренцо.
Черт, они не смогут точно определить местонахождение этого ублюдка.
Внезапно Карло выныривает из-за нашего укрытия, и мое сердце замирает, когда я вижу, как он скользит по полу, прежде чем прикончить ублюдка выстрелом в голову.
Когда он поднимается на ноги, я с гордостью киваю ему, затем кричу остальным:
— Тащите сюда свои задницы.
Карло догоняет меня, пока я иду к лестнице, и, когда мы уже поднимаемся по ней, бормочу: