Это да… Здешние дыры в заборе для взрослых не предназначены. Осторожно протискиваясь в дыру, я сначала почувствовал, как кто-то тыкает кулаком мне в спину, потом услышал Ульянку.
– Ну вы где там? Я тут что одна буду?
– Да у нас проблема. Один большой и толстый застрял.
ЧЕГО… КТО ТОЛСТЫЙ? КТО ГДЕ-ТО ЗАСТРЯЛ? ДА Я ВАМ ЧТО ВИННИ-ПУХ В НОРЕ У КРОЛИКА? – КТО? – недоуменно спросили Алиса и Мику вместе.
Проехали…
Я стоял на бескрайнем лугу. Неподалёку несколько берёзок, просёлочная дорога, уходящая куда-то вдаль за горизонт, запахи нагревшейся на солнце травы и полевых цветов, лес вдалеке. Алиска, Мику, а Ульяна где?
– Смотри чего у меня.
Нашлась, однако. На ладошке у неё сидела божья коровка.
– Здорово, да?
Божья коровка улетай на небо. Здесь дают котлетки только тем кто в клетке…
– Давай её отпустим. Если крылья держат, да несут… Будут вербовать тебя в гербарий, ты не соглашайся. У тебя же детки. Улетай… Авось не донесут. Улетай навсегда и я помолюсь за тебя…
– А зачем за неё ещё молиться?
– Она же живая. Создание Божье…
Ульянка только махнула на меня рукой.
– Ладно, я поняла. Микуся пойдём цветов нарвём.
Я повернулся. Мику стояла на пригорке, раскинув руки. – Почему у меня нет крыльев? Я хочу взлететь… Высоко, как птица.
Ульяна закрыла лицо ладошками. – Лиска, что с ними? Один за божью коровку молиться хочет, другая улететь… Чего это?
Та лишь пожала плечами. – Не знаю, перегрелись наверно. Короче, девчонки, пошли за цветами. А ты, сиди тут и гитару охраняй. Понял?
– Ага. Вы только далеко не уходите, чтобы вас не искать потом. А то ведь меня Ольга прибьёт…
…Из благостного состояния дремоты меня вывели как обычно.
– Лиска, он опять дрыхнет как медведь в берлоге. – А гитара где?
– Да вот она, ничего с ней не случилось. – Тогда пусть спит. Главное, чтобы не храпел.
– Нет, давайте его разбудим. – кто-то осторожно потрогал меня за плечо. – Учитель, просыпайтесь.
Пришлось проснуться и сесть. Вокруг вроде ничего не изменилось. Луг, разнотравье, жара и всё остальное. И тут…
– Это вам. – Мику одела мне венок на голову, немного отошла, посмотрела оценивающе. – Красиво.
– А я кузнечика поймала. – похвасталась Ульянка. – Только я его отпустила, вот.
А ещё чего интересного произошло пока я дремал?
– А ничего. Набегались, цветов набрали, позагорали немножко… – Лиска показала на два огромных букета.
Ну программа выполнена. Я уже хотел встать, когда меня дернули обратно.
– Сидеть. Я что зря гитару с собой таскала? Микуся тебе венок плела…
Ульянка тут же скорчила испуганную рожицу.
– Ой, он же опять свои страшные песни петь будет. Может не надо? Я потрепал её по голове. – Неа… Всему своё время и место.
– И что, гитару взял…
– Лиска, тебе только прапором быть?
– Нарываешься?
– Да прапорщиком же.
– Каким ещё прапорщиком? Мозги не пудри мне, да.
Мику прыснула со смеху, слушая нашу перепалку.
– И причем тут место и время? Сейчас…
«Волос пахнет костром,
Небо греет шатром.
Волос пахнет костром,
Небо греет шатром.
Это было тогда, когда мы уходили из дома.
Времена, когда мы навсегда уходили из дома.
Теплота твоих рук -
Обещаньем разлук.
Теплота твоих рук -
Обещаньем разлук.
Это было весной, когда мы уходили из дома.
Времена, когда мы навсегда уходили из дома.
Это было тогда, когда мы уходили из дома.
Времена, когда мы навсегда уходили из дома.»
Неожиданно Ульянка, подойдя сзади, обняла меня за шею. Алиса откинулась назад и засмеялась. Мику улыбаясь, отбивала ритм на коленках… И неплохо кстати.
«Не ищи меня мать,
Ушел день обнимать.
Ты прости меня мать -
Пропал ночь обнимать.
Чья беда, что мы все навсегда уходили из дома.
Времена, когда мы навсегда уходили из дома.
Это было тогда, когда мы уходили из дома.
Времена, когда мы навсегда уходили из дома.
Волос пахнет костром,
Небо греет шатром.
Теплота твоих рук -
Обещаньем разлук.
Волос пахнет костром…»
– Ну… Можешь же когда захочешь. – Алиса ткнула меня в плечо.
– Ой здорово. – Ульянка захлопала в ладоши.