– Заибали пугать. Потом махнула рукой с фонариком.
– Пошли давай, а то Ульянка уже храпит.
Прямо в ухо послышалось полусонное.
– Лиска не матерись. А я не сплю почти вот. А это мы где теперь?
Действительно, где? Вон там же три березы росли когда мы с Мику здесь стояли и елей справа вроде не было. Запутывает кто или… Ночь, как помню, непростая пришла. И луна куда-то делась. Ну и чо ты как маленький, не понял что-ли?
– Чего встал? Заблудился что-ли?
Лиска удивлено взглянула на меня.
– Лес другой стал. Не разберу сразу.
Хмыкнув, она хлопнула меня по плечу.
– СЛЕДОПЫТ… Только сейчас заметил. Водят нас. Подожди я попробую…
Она выключила фонарик и присев, едва слышно зарычала… Потом встала и вздохнув, посветила вокруг.
– Пока не могу. Не получается. Чего делать-то? Придется…
Покачав головой, снова плюнула в траву.
– Ох, ты нас видишь, Лешачка? Помоги, сочтемся.
… Прикрыв глаза, Лена едва заметно улыбнулась.
– Сочтемся, Волчица. Сейчас помогу, выведу.
Она нахмурила брови.
– Что морочить их вздумали? При мне? Да еще в такую Ночь? Ну ладно, вот я вас, ужо…
– ОООООООО…
Затянула она внезапно на одной низкой ноте, отбивая странный ритм ладонями.
– УУУУУУУУУУ…
Она запрокинула голову, в белесом лунном свете блеснули белки ее глаз.
– ООООООО…
Если бы в комнате были взрослые, они сказали бы что девочка точно в трансе. И это надо немедленно прекратить. Но их ведь не было.
– ААААААААА…
Звуки постепенно стали складываться в слова на странном языке. Был он древнем как сама Сущность, как само Бытие. Только вот не для людей он был создан и не человеком. И не один смертный никогда не знал и не слышал его. И никогда не узнает, и не услышит.
Мику подхватила ритм. То ли молитва, то ли песнопения, то ли заклятия звучали в комнате.
… – Мы чего, потерялись?
Ульяна постучала меня по голове.
– Нельзя здесь теряться. Давай находиться будем.
Да сам знаю. Тихо. Успокойся, сосредоточься. Сосредоточишься тут, однако. Совсем рядом, как показалось, сверкнули чьи-то глаза. Что-то прокатилось в траве. Я оскалился. Брысь, сука, не до тебя. Странные, непривычные запахи лезли в ноздри, сбивая с толку.
Неожиданно Алиса показала фонариком на кусты.
– Вон смотри, туда надо. Видишь?
В кустах показался огромный зверь. Медведь. Низкий рык, зверь качнул головой, словно указывая дорогу и исчез в зарослях.
– За мишкой надо. – радостно закричала Ульянка. – Пошли!
Проломившись на прогалину мы остановились отдышаться. Лес постепенно начал приобретать привычные очертания. Появившаяся луна осветила знакомые деревья. Я выдохнул. Рядом на траве высветился круг света от фонарика, Ульянка уткнулась мне в платок.
– Вышли, вот.
Мы отошли подальше от леса. Я огляделся. Ничего чужого или странного. Прошли ведь. С чужой помощью, но прошли. Самое страшное впереди будет. А пока… Можно отдохнуть. Алиса подошла ко мне и задумчиво похлопала Ульянку по спине.
– И долго ты на отце висеть будешь? Ставь ее на место.
Я спустил Ульяну на траву. Она потянулась и по хозяйски осмотрелась.
– А чего это тут у вас?
– Уля, ты хоть знаешь где мы?
Она кивнула. Алиска захохотала, присев и уткнувшись головой в колени.
– Конечно знает. Посредине. Это ты у нас то ли контуженный, то ли о елку стукнутый. Беда с тобой. Ладно, Улька пошли хоть дров наберем для костра.
Та почесала в затылке потом ткнула пальчиком в темноту.
– А вон чего там лежит?
Действительно, в траве лежала куча хвороста. Словно приготовленная для нас.
– Побудьте тут, только не уходите никуда. Я сейчас.
Выйдя обратно на опушку, я огляделся и подобрал две коряги побольше. На всякий случай, для полной уверенности постучал по ним кулаком. Вроде точно коряги. Я чо, я ничо… Мне костер надо. Вернувшись к девочкам, я быстро соорудил подобие нодьи. На ночь должно хватить. Достал было из кармана зажигалку… Ты чо совсем? Точно головой ударился. Присев, я провел ладонью над хворостом, чувствуя как кровь бьет в виски. Алиса одобрительно кивнула, мол догадался ведь что не просто огонь творю. Ульянка молча села у разгорающегося костра. Теперь только ждать, чо еще осталось.