— Почти все готово, дорогой, — сказала женщина. — Придется подождать всего несколько минут. Может, хотите пока что-нибудь выпить?
— Детка? — повернулся Бойлен к Гретхен.
— Как скажешь, — с трудом выдавила она из себя.
— Пожалуй, по бокалу шампанского не помешает, — согласился Бойлен.
— Я велю отнести вам наверх бутылку, — сказала женщина. — Шампанское холодное — я держу его на льду. Пойдемте.
Она вывела их в переднюю, а оттуда Гретхен с Бойленом следом за ней поднялись по устланной ковром лестнице в полутемный холл на втором этаже. Платье на женщине шуршало, как фольга, — страшновато и громко. Бойлен нес на руке свое пальто. А Гретхен пальто не снимала.
Женщина открыла одну из дверей в коридоре и включила настольную лампу. Они вошли в комнату, где стояли двуспальная кровать под шелковым балдахином, большущее мягкое кресло, обитое темно-бордовым бархатом, и три маленьких золоченых стула. Большой букет тюльпанов на столе выделялся ярким желтым пятном. Окна были зашторены — глухо донесся шум проезжавшей мимо машины. Огромное зеркало на всю стену. Комната напоминала номер в старомодном, некогда роскошном, а теперь слегка обветшавшем отеле.
— Сейчас горничная принесет шампанское. — Женщина, шурша платьем, вышла, прикрыв за собой дверь без стука, но плотно.
— Славная старушка Нелли, — сказал Бойлен, бросая пальто на банкетку у двери. — Всегда готова услужить. Она этим славится. — Он не уточнил, чем именно. — А ты не хочешь снять пальто, детка?
— А требуется его снять?
Бойлен пожал плечами:
— От тебя ничего не требуется.
Гретхен не сняла пальто, хотя в комнате было тепло. Потом подошла и присела на краешек кровати. Бойлен, закинув ногу на ногу, удобно устроился в кресле и закурил. Вид у него был довольный, он глядел на нее, слегка улыбаясь.
— Это публичный дом, если ты еще не догадалась, — сообщил он невозмутимо. — Ты когда-нибудь бывала в борделе?
Она понимала, что он дразнит ее, и ничего не ответила. Боялась, что скажет не то.
— Наверное, нет, — продолжал Бойлен. — А каждой даме хоть раз надо побывать в таком заведении. Чтобы знать, к чему приводит конкуренция.
В дверь тихо постучали. Бойлен подошел и открыл дверь. В комнату вошла горничная, тщедушная женщина средних лет в коротком черном платье и белом фартуке. В руках она держала серебряный поднос с двумя бокалами. Из ведерка со льдом торчала бутылка шампанского. Горничная молча поставила поднос на стол рядом с тюльпанами. Лицо ее ничего не выражало. Ее обязанностью было все делать незаметно. Она стала открывать бутылку. Гретхен заметила, что на ногах у нее войлочные шлепанцы.
Горничная принялась сражаться с пробкой — лицо ее покраснело от усилий, прядь седеющих волос упала на глаза. Она стала похожа на пожилых, еле двигающихся женщин с варикозными ногами, которые до начала рабочего дня успевают к ранней мессе.
— Я сам открою, — сказал Бойлен и взял бутылку из ее рук.
— Извините, сэр, — проговорила горничная, не сумев выполнить свои обязанности и обратив тем самым на себя внимание.
Бойлену тоже никак не удавалось открыть бутылку. Зажав ее между ног, он пальцами стал раскачивать пробку. И тоже покраснел, как горничная, которая с виноватым видом смотрела на него. Руки у Бойлена были тонкие, привыкшие к более легкой работе.
Гретхен поднялась и взяла у него бутылку.
— Я открою, — сказала она.
— Ты часто открываешь бутылки шампанского на кирпичном заводе? — спросил Бойлен.
Гретхен сделала вид, что не слышит его. Она крепко ухватила пробку. Сильными руками быстро крутанула ее. Пробка выскочила и ударилась в потолок. Пена от шампанского залила ей руки. Она передала бутылку Бойлену. Еще одна зарубка в ее пользу.
— А рабочий класс бывает полезен, — со смехом заметил Бойлен.
Он стал разливать шампанское, горничная протянула Гретхен полотенце, чтобы вытереть руки. И тихо, неслышно, как мышка, выскользнула в своих войлочных шлепанцах из комнаты.