— Уж это точно, — согласился Рудольф и, вспоминая, что ему рассказал Том про сестру, подумал, что день этот гораздо значительнее, чем ей кажется.
Бармен принес виски и сифон с содовой.
— Мне поменьше содовой, пожалуйста, — сказала Гретхен.
Бармен слегка брызнул содовой в стакан Гретхен.
— А вам? — И поднял сифон над стаканом Рудольфа.
— Так же, — сказал Рудольф, разыгрывая из себя восемнадцатилетнего.
Гретхен подняла стакан:
— За семью Джордахов — украшение Порт-Филипа.
Они выпили. Рудольф еще не получал удовольствия от виски. А Гретхен жадно сделала несколько глотков, словно ее мучила жажда и она хотела скорее допить первую порцию, чтобы осталось время повторить.
— Ничего себе семейка, — продолжала она, качая головой. — Знаменитая джордахская коллекция настоящих мумий. Поехали со мной. Будем жить в Нью-Йорке.
— Ты хорошо знаешь, что я не могу этого сделать.
— Я тоже так думала, а вот ведь делаю.
— Почему?
— Что — почему?
— Почему ты уезжаешь? Что случилось?
— Много чего, — уклончиво ответила Гретхен и снова сделала большой глоток виски. — В основном я уезжаю из-за одного мужчины. — Она посмотрела на брата вызывающе. — Он хочет на мне жениться.
— Кто? Бойлен?
— А ты откуда знаешь? — Зрачки ее расширились и потемнели.
— Мне Томми сказал.
— А ему откуда известно?
«Почему бы и не сказать, — подумал Рудольф. — Сама напрашивается». От стыда и ревности ему хотелось сделать ей больно.
— Он был возле дома Бойлена и подсматривал за вами.
— И что же он увидел? — холодно спросила Гретхен.
— Бойлена. Голого.
— Бедный Томми, — рассмеялась Гретхен. В ее смехе звенел металл. — Голый Тедди Бойлен не такое уж привлекательное зрелище. Он и меня видел голой?
— Нет.
— Жаль. По крайней мере не зря бы перся в такую даль. — Она сказала это безжалостно, словно намеренно мучила себя. Раньше Рудольф ничего подобного за ней не замечал. — А почему он решил, что там была именно я?
— Бойлен громко спросил, спустишься ли ты или тебе принести виски наверх.
— О, так это было в ту ночь. Незабываемая ночь. Как-нибудь я расскажу тебе подробно. — Гретхен внимательно поглядела на брата. — Не смотри на меня так грозно. Сестры имеют обыкновение становиться взрослыми и гулять с мужчинами.
— Да, но Бойлен… — с горечью сказал он. — Этот хилый старик.
— Между прочим, он не такой уж и старый и не такой хилый.
— Тебе он нравится, — осуждающе произнес брат.
— Не он, а это, — сказала она. И сразу как бы протрезвела. — Мне это нравится больше всего на свете.
— Тогда почему ты сбегаешь?
— Понимаешь, если я останусь, рано или поздно я выйду за него замуж, а Тедди Бойлен не годится в мужья твоей чистой, красивой сестренке. Сложно, правда? А разве твоя жизнь не сложная? Разве в твоей груди не пылает темная порочная страсть? К более зрелой женщине, которую ты навещаешь, пока ее муж торчит на работе, а?
— Не смейся надо мной, — сказал он.
— Извини. — Она погладила его по руке и жестом подозвала бармена: — Еще виски, пожалуйста. — И как только бармен ушел выполнять заказ, продолжала: — Кстати, когда я уходила, мама была совершенно пьяна. Она допила все вино, купленное к твоему дню рождения. Кровь ягненка. Все, что требуется такой семейке… — Она говорила так, словно обсуждала странности посторонних людей. — Пьяная сумасшедшая старуха. Обозвала меня блудницей. — Гретхен хихикнула. — Последнее ласковое напутствие девочке, уезжающей в большой город… Беги отсюда, — хрипло сказала она. — Уезжай, пока они окончательно тебя не искалечили. Беги из этого дома, где ни у кого нет друзей и где никогда не звенит дверной звонок.
— Никто меня не калечит, — сказал Рудольф.
— Ты выбрал себе роль и застыл в ней, братик. — Теперь ее враждебность была ничем не прикрыта. — Меня не обманешь. Тебя все обожают, но самому тебе абсолютно наплевать на всех и вся. Если, по-твоему, такой человек не калека, можешь хоть сейчас меня посадить в инвалидную коляску.
К ним подошел бармен и, поставив перед Гретхен стакан, до половины наполнил его содовой.
— Какого черта! — Рудольф поднялся из-за столика. — Если ты обо мне такого мнения, чего я тут торчу с тобой? Я тебе вовсе не нужен.
— Верно, не нужен, — согласилась она.
— Вот квитанция на твой чемодан. — Он протянул ей клочок бумаги.
— Спасибо, — невозмутимо сказала она. — Сегодня каждый из нас сделал положенное ему доброе дело.