— Значит, виноват не Россиньоли, виноват не сценарист, виноват даже не Якобсен, хотя не исключено, что именно он хотел придать фильму такое траурное и безнадежное завершение, но это неважно! Виновато искусство как таковое, как в гибели Германии в сорок пятом году виноват не Гитлер со своими нацистами и не Черчилль со своим другом Сталиным, а виновата история, потому что в истории всегда есть победитель, всегда есть побежденный, как в армии есть генерал и есть солдат. И генерала, который попадает в плен, даже если за ним числится пальба из всех стволов по мирному городу, все равно в плену будут держать в отдельной комнате, кормить теплой пищей, водить в баню. Еще и денщика назначат.
— Кто же тут я? — воскликнул Дирк фон Зандов. — Я же не просто натурщик, я же играл. Можно сколько угодно фантазировать, что кто-то мог бы сыграть не хуже меня. Если бы да кабы, но сыграл-то все-таки я, и мне американские академики вручили золотую статуэтку. Выходит, я тоже что-то стою.
— А что, если все дело действительно в названии? — беспомощно подумал Дирк фон Зандов, вскочил с постели и, не в силах больше оставаться один, побежал в ванную, умылся холодной водой, быстро оделся и выбежал наружу. Быстрыми шагами вошел в холл, огляделся. Было всего без пятнадцати четыре.
Девушка все так же сидела за стойкой, читая английскую книгу.
Дирк подошел к ней и поинтересовался названием. В тот раз, часа два назад, он так и не спросил, что за книгу она читает.
— Вы будете смеяться. «Мидлмарч». Джордж Элиот.
— Ого, — сказал Дирк.
— А вы знаете? — обрадовалась она.
— Я довольно начитанный старик. Ну или не совсем старик, как вам кажется?
— Джентльмен. — Она, пожалуй, первый раз улыбнулась.
У него прямо сердце растаяло.
— А скажите, зачем вам такая старина, такой нафталин?
— Ну, во-первых, это прекрасный роман. Англичане его ценят. Для них это почти как для русских «Анна Каренина». Читали?
— Конечно, — сказал Дирк. — Не только читал, но даже и играл. Как вы думаете, кого?
— Каренина? — спросила она. — Алексея Каренина? Мужа Анны?
Дирк расхохотался:
— Представьте себе, Вронского! Но это было, если не соврать, полвека назад.
Она не подхватила эту тему. Наверное, обидчиво подумал Дирк, приняла его за актера-любителя, за какого-нибудь предпринимателя или менеджера, который рассказывает, как в молодости в гимназии или университете они поставили спектакль по знаменитому русскому роману.
— А во-вторых, — продолжила она, — здесь хороший язык, настоящий «бритиш», неразменное золото английского языка.
— Как вы красиво говорите, — всплеснул руками Дирк. — И что вы с этим золотом намереваетесь делать?
— Пока не знаю, — вздохнула девушка. — Допустим, я окажусь в Англии или в Соединенных Штатах. Люди оценят, даже американцы. Это все равно очень хороший язык. Лучше говорить немножечко старомодно, но безупречно правильно, чем ляпать ошибки на современном жаргоне.
— Какая вы умная! — воскликнул Дирк. — Просто сплошное удовольствие слушать. Да, простите, ради бога, а как вас зовут? Про меня-то вы все знаете, я — Дирк фон Зандов…
— И в-третьих, — сказала она, — я когда-то была студенткой филологического факультета, все это я когда-то проходила, слушала лекции, занималась в семинарах у серьезных профессоров.
— Вы окончили университет? — спросил Дирк. — Вот это да, дорогая… так как же вас зовут?
— Здесь написано, — неожиданно неприязненно сказала она и чуть-чуть пошевелила плечом, чтобы он увидел бейджик с именем «Лена».
— Лена! Какое прекрасное имя. Помните Лену Ню-ман? Знаменитый фильм «Я любопытна».
— Нет, — ответила она, — извините, не помню. А университет я не окончила. Мой папа был бизнесмен в русском городе Ярославле. Потом папу стали прессовать.
— Простите? — не понял он.
— Долгая история. — Лена нахмурилась. — А в конце концов убили. И маму тоже. Их двоих убили, взорвали в машине. Отняли квартиру и загородный дом. Я переехала к тете, а у нее совсем не было денег. Я не была балованной девочкой; когда я маленькая была, мы бедно жили, и я помню, как мама с папой карабкались. А потом лет пять мы жили хорошо. Большая квартира, две машины, денег сколько хочешь. Ну сколько можно захотеть в Ярославле? Не так уж много, но для меня это было «сколько хочешь». Старшие классы и университет. Я была просто маленькая королева. Одета лучше всех. Угощала друзей, водила в кафе. А потом раз, и все. Маму с папой по кусочкам собрали, в два гроба положили. Прихожу домой, двери заперты, чужой дядя говорит: «Иди, девочка, быстрее вон отсюда, ну бегом давай, и скажи спасибо, что не изнасилуем, мы сегодня устали…» Я к тете, у тети денег нет. Работать надо, но я уже привыкла, уже знала, как люди хорошо живут, поэтому удрала сюда.