Как только до меня дошел смысл его грубых слов, я со всей силы толкнула его в грудь. Он пошатнулся и ошарашено посмотрел на меня. Я видела, что его ноздри расширялись, а в глазах стоял гнев и ярость.
— Никогда. Не. Прикасайся. Ко. Мне.
Каждое слово он выговорил отчетливо и яростно. Я еще не видела, чтобы люди так реагировали. От того как он со мной обращался мне хотелось спрятаться в темный уголок и долго плакать, но я никогда не позволю этому подонку увидеть моих слез.
Я высоко подняла подбородок, хотя предательские слезы уже выступили на глаза.
«Только бы голос не дрожал, только бы не дрожал», — мысленно повторяла я, как мантру.
Вдохнув побольше воздуха, я быстро произнесла:
— А ты никогда не называй меня ни чьей подстилкой! Ты не имеешь права судить обо мне, даже не зная меня.
Он сощурил свои серо-зеленые опасные глаза. Почему-то он ассоциировался у меня с пантерой. Такой же непреступный и опасный. Как вообще с таким парнем можно найти общий язык? Это просто нереально. Я уже тысячу раз пожалела, что согласилась на такое условие.
Что меня вообще привело в шок так это его грубый смех. Он смеялся надо мной, что сделало мне еще больнее.
«Я не буду плакать. Я не буду плакать. Не буду». — Проносилось в моих мыслях, пока я усилием воли пыталась сдержать слезы.
— А я и не сужу тебя, говорю как есть, — язвительно сказал он. — Просто не появляйся мне на глаза и тогда все будет превосходно.
После этих слов он вышел из кабинета. Когда я села на пол и подтянула к себе колени, слезы полились из моих глаз. Слезы, которые я считала проявлением слабости, я была не в силах сдержать. Он самый настоящий изверг. Это не дом, а самый настоящий ад, а правит в этом аду Микаэль. Почему он так поступает со мной, если даже не знает меня? Я просто уверенна, что он даже не запомнил моего имени.
— Он назвал меня подстилкой, — произнесла я сама себе и всхлипнула. — Не хочу вообще его знать!
Я не знаю, сколько еще продлиться, эта чертова вечеринка, единственным моим желанием было пробраться на второй этаж и закрыться в своей комнате. Завтра на работу я пойду с опухшим лицом, если сейчас же не прекращу плакать.
Быстро вытерев слезы, я попыталась собраться с мыслями и просто выйти из кабинета.
«Я смогу», — подбодрила я себя.
Когда я вышла из кабинета, то увидела, что на меня смотрели насмешливыми взглядами и перешептывались. От этого мне стало еще больше не по себе. Может, их насмешило мое заплаканное лицо? Почему все так на меня смотрят?
— А ты бы не хотела еще со мной? — услышала я голос какого-то парня, который смотрел на меня пожирающим взглядом. — Я слышал, ты любишь втроем.
И все захохотали.
— Парни, предлагаю выстроиться в очередь, — прокричала какая-то девка. — Она только что пыталась соблазнить Мико, но к счастью, он на такое дерьмо не ведется.
Я узнала в этой стерве ту самую девушку, которая обжималась с Микаэлем, когда я вошла в дом. Все опять насмешливо начали смеяться.
Что я им сделала? Да, я не из их окружения, но это не значит, что они могут равнять меня с дерьмом!
Я часто заморгала, чтобы прогнать опять накатившиеся на глаза слезы. Они точно не увидят моих слез. Осмотревшись по сторонам, я увидела своего главного обидчика. Мико. Он стоял, опершись на стену, сложив руки на груди, и внимательно смотрел на меня. Его взгляд был жестким и каким-то задумчивым. Он хотел увидеть как я плачу? Нет, на этот раз я поступлю иначе. Мне было страшно говорить, но в конечном итоге я все равно ничего не потеряю.
— Главное дерьмо в этом доме это ты, — грубо сказала я и посмотрела на девушку, которая пыталась прижаться к Мико и уколоть меня своими язвительными замечаниями наполненными желчью.— Я хоть не пытаюсь угодить парню, который выбросит меня после того как использует на кухонной тумбе. — Последнее было адресовано Микаэлю.
Я хотела, чтобы он знал, что его прелюдии не всем приходятся по вкусу.
Набравшись смелости, я все же посмотрела на него. Одна его бровь была приподнята, а губы сжаты, что говорило, что ему это не понравилось. Вот так тебе и надо, мерзавец. Получай.
Все затаили дыхание и перевили свои взгляды на Мико. Что они так трясутся перед ним? Подхалимы!
— Ты просто завидуешь, — после медлительной паузы, заявила девица, имени, которой я не знала.
Я нашла в себе силы засмеяться.
Блин, Рэй, больше ничего не говори и просто отправляйся в свою комнату.
— Было бы чему завидовать, — произнесла я.
В гостиной была гробовая тишина.
— Я вообще-то не приверженница венерических болезней, поэтому оставляю этого самца тебе, — улыбнувшись, сказала я.