– Пф-ф-ф, – недовольно выдохнул Йен, когда понюхал свою рубашку ещё раз.
Нет, определённо, он не желал одевать воняющий костюм повторно. Поэтому прошёл к шкафу, открыл его и с удивлением обнаружил пустоту и одиноко висящий на вешалке белый банный халат. Который, к счастью постояльца, был чистым и свежим, пах сиренью и другими ароматическими отдушками.
«Допустим, я надену его, вооружусь тапочками и спущусь вниз в прачечную», – подумалось ему.
Но тут он припомнил смущённую служанку и поспешил к двери, чтобы её остановить и передать ей одежду вместе с чаевыми. Открыл дверь, а там она. Стоит, будто не шелохнувшись.
– Вы ещё здесь? – он удивлённо приподнял брови.
Что-то определённо было не так с этой девушкой. Однако Йен не желал утруждать себя лишними идеями на сей счёт, а воспользовался случаем и приказал, словно начальник:
– В общем, так даже лучше. Вот моя рубашка, а возле кровати вы найдёте другие вещи. Отнесите в прачечную, а я пока прогуляюсь на пляж, дождусь, пока мой костюм приведут в надлежащий вид.
Словно не веря происходящему, девушка поначалу удивлённо выпучилась, но, по мере поступления всё новых и новых указаний, быстро успокоилась и стала утвердительно кивать головой, как и положено служанкам.
«Новенькая? – запоздало подумалось Эттенгофу-младшему. – Но тогда почему не спросила про оплату? Или она сразу поняла, кто я такой, и затраты запишут на имя отца?»
Спустившись вниз, будучи в белом халате и тапочках, Райен невозмутимо прошествовал в сторону бокового выхода на пляж и поскорее отмёл непрошенные мысли, намереваясь немного подремать, лёжа на шезлонге в тени широкого зонта.
Он уже слышал шум прибоя, далёкие крики чаек и тихий гомон множества голосов посетителей пляжа, как вдруг одна странная девица привлекла всё его внимание. Точнее, её вид совершенно не вписывался в здешний антураж, и потому любая попытка не смотреть в её сторону изначально была провальной.
Девица делала всё, чтобы её заметили. Чтобы Райен её заметил. И несколько минут молчаливого созерцания этой особы прочно его в этом убедили, когда он с соблазнительной улыбкой на устах нацелился в её сторону, в сторону служащей из полиции нравов, дежурящей у ограды частного пляжа и даже не подозревающей о своём счастье быть замеченной печально известным гражданином Нанса. Того, кого она желала видеть этим утром меньше всего на свете.
Однако судьба щедра на сюрпризы. И в этот раз она отыгралась на Эбигайль Кросс сполна…
Эбигайль Кросс
Нынешнее солнечное утро стало самым неудачным в моей жизни. Я убедилась в этом, когда не смогла нормально позавтракать, проторчав в местной булочной непозволительно много времени, так и не достигнув касс. Поэтому вместо перекуса проводила печальным взглядом витрины со сдобой и отправилась голодная в сторону пляжа при отеле Метрополь, так или иначе привлекающего к себе недостойных личностей.
Да взять хотя бы пошляка Друззи. До знакового события и последующего исчезновения из города он часто любил подглядывать за молодыми дамами в уличной раздевалке…
В укороченных купальных кальсонах и обтягивающих майках без рюшек и объёмного жабо, девушки, женщины и те, кто постарше, становились лёгкой мишенью для взглядов похотливых самцов.
Моё мнение: этот пляж, точнее ту его часть, которую предполагалось использовать совместно и мужчинам, и женщинам нужно попросту запретить. Но увы, общественность была против, так как столь сомнительным средством для привлечения внимания противоположного пола часто пользовались некоторые экстравагантные субъекты или же совсем отчаявшиеся личности.
А удобство и желания последних, как обычно, превыше всего.
Опять же, меня ставили сюда на дежурство, чтобы я смотрела в оба. Чтобы я не допускала мужчин на женскую территорию пляжа, куда могли пройти, сами понимаете, только прекрасные представительницы рода человеческого. Где бы они могли с удовольствием уединиться, сидя на берегу лазурного океана, насладиться спокойствием и прекрасным пейзажем, тёплым солнышком и освежающим бризом.
Увы. Этот день был далёк от идеала, а скорее наоборот, сулил мне огромные проблемы. Потому что едва я прибыла на наблюдательную позицию, выудив из маленького сарайчика рядом с оградой полицейскую жилетку и фуражку, закрыла его на амбарный замок и заступила на пост, моё уединение было немилосердно прервано самым нежеланным субъектом из всех возможных субъектов нашего города, не считая, конечно, безмерно страдающего мистера Оберхолена. Что-то мне подсказывало, после недавней "услуги", которую я оказала его жене, он был готов меня убить, если выражаться фигурально. Как он бы повёл себя в реальности при нашей встрече, мне было неведомо, но всяко хуже, чем Райен Эттенгоф, нарисовавшийся рядом со мной этим утром с какой-то радости.