— И с тех пор вы приложили немало сил, чтобы он забыл про то, что тогда случилось. Показывали его лучшим врачам и психологам. Их труды не пропали даром, и мало-помалу Денис успокоился, стал обычным ребенком, поступил в Московский институт… Вы вздохнули с облегчением и решили, что можете теперь вновь подумать о личной жизни и женились на своей секретарше. Нет-нет, только не подумайте, я вас не осуждаю. Это я к тому, что все у вас вроде бы наладилось, и вдруг… И вдруг Денис резко переменился. И, думаю, вы заметили это в его прошлый приезд из Москвы…
— Да, — опять, не поднимая головы, подтвердил ликеро-водочный олигарх. Кстати, забегая вперед, замечу, что и дальше он в основном только одно это слово и говорил. Как будто все остальные позабыл.
Полагаю, что он даже стал задавать вам вопросы о том трагическом случае, чем привел вас в замешательство, — продолжила Марго, не обращая внимания на периодические «да» Москальца. — Вы, скорее всего, снова стали отправлять его к врачам и психологам, думая, что проблемы вашего сына связаны с его чувствительной нервной системой, а он, конечно же, упорно отказывался от какой-либо медицинской помощи. Уехал в Москву, через непродолжительное время вернулся еще более взвинченным, чем прежде. И наговорил вам такого, что, когда открылись его взаимоотношения с Лизой и ее якобы последовавшая вскоре загадочная гибель, а сам Денис таинственным образом исчез, вы сделали очень неутешительные для себя выводы. А дальше пошло-поехало. Ваша служба безопасности сделала все, чтобы отвести от Дениса какое-либо подозрение, посодействовав, в частности, тому, чтобы упрятать в кутузку чудаковатого вокзального бомжа, который всего лишь свистнул у Лизы кошелек. И все это вместо того чтобы разобраться, а нет ли за странным поведением чего-то более конкретного, нежели детские страхи? Причин, так сказать, материального характера…
Нет, ну Марго, ну дает! Не зря кастрюли чистила! Я обвела ликующим взглядом остальных участников этого реалти-шоу, которые сидели с открытыми ртами и даже не шевелились.
— А они, эти причины, вполне приземленного происхождения и называются алчность и вероломство, — Марго мастерски держала внимание публики. — Некто, будем называть его пока что так, задумал хитроумный сценарий и нанял себе помощников для его осуществления. Помощники эти, между прочим, не лишенные обаяния и дара убеждения, должны были крутиться вокруг Дениса и при каждом удобном случае напоминать ему о том, что произошло с его мачехой. Нет, не напрямую, конечно, а путем всяческих уловок. И хотя я не знаю доподлинно, как они проворачивали свои штучки, но могу предположить, что без устали намекали на его «странности», которых в действительности не было, притворно заботливо опекали, сочувствовали и так далее. А тут еще этот случай с якобы утонувшей Лизой очень кстати пришелся. Впрочем, обо всем этом мы могли бы спросить у одной из участниц данного проекта, известной мне под сценическим псевдонимом Кармен. Раз уж она среди нас оказалась…
— Ну, нет уж, на меня вы такое не повесите! — в первый раз за все время подала голос циркачка, до сих пор делавшая вид, что семейные разборки ликеро-водочного клана ее не касаются. — Хватит уже того, что меня в наручниках держат! Нашли мне тоже террористку! Да, признаю, роман у меня с Денисом был, но это же не преступление! Тем более, что даже мой собственный муж меня за это простил, а Денис, слава Богу, не женат. Да и не встречаемся мы с ним уже давно; и вдруг эта ненормальная, — кивнула она Лизу, в волнении впившуюся ногтями в сиденье Зойкиного стула, — ворвалась в цирк, набросилась на меня, орет: «Куда ты дела Дениса, куда ты дела Дениса?» Пришлось ее связать до приезда милиции, чтобы она чего не натворила, а тут вдруг ворвались, наручники нацепили! А я всего лишь защищалась! Вот, видите, она меня чуть не задушила! — Марго мотнула головой и обнажила прежде прикрытую распущенными волосами шею, на которой и впрямь имелось небольшое покраснение. Только сдается мне, что не от Лизиных пальчиков, а от ночных тисканий в джипе.
Понятно, что после такого выступления теперь уже у Лизы терпежу не хватило.
— Да врет она! Врет она все, — отчаянно завопила она. — Потому что все не так было. Я пришла к ней вчера, чтобы поговорить и узнать, где Денис. Ну, я же не знала, какая за их отношениями подоплека скрывается. А она даже слушать меня не стала, а сразу вызвала своего амбала, ну того, что сейчас весь перевязанный, и они меня связали, а рот скотчем залепили… А никакой милиции не вызывали. А потом… Потом они меня в этот свой ящик для распиливания засунули, в котором я всю ночь пролежала, пока тетя Люба не появилась!