— Что, хочешь, чтобы она заподозрила неладное и какой-нибудь фокус выкинула! — окрысилась я на нее. — Не забывай, что она на все способна, а с нею Ян и Туська!
— Думаешь? — по крупному телу Марго волнами прокатилась нервная дрожь. Без кровинки в лице она поднялась с кресла, нетвердой походкой прошла к окну и, скорее, простонала, чем прокричала в открытую форточку:
— Лиза! Дети! Идите домой!..
Я-то думала, Лиза до последнего будет отпираться. Мол, опять ее, бедную, оговорили-оклеветали. А она чуть не с порога каяться начала. Ну и, конечно же, глазками своими ангельски голубыми хлопать. Уж не знаю, что там Марго по этому поводу решила, а я сразу сообразила: Лиза снова нас обвести вокруг пальца вознамерилась. А чего б, спрашивается, ей свой старый проверенный номер не повторить, раз уж ей в кои веки две буквально коллекционные дуры подвернулись?
— Да-да, признаюсь, я вас обманула! — истошно надрывала она душу. — Но не со зла! И потом… Все равно не так все было, не так!
— Ага, — злорадно поддакнула я, — расскажи-ка нам, деточка, сказку про то, какая ты у нас святая и непорочная. А заодно униженная и оскорбленная! А то мы что-то давно ее не слышали!
— Нет, я не святая и непорочная! — Лиза упрямо тряхнула своими светлыми кудряшками. Как и в прошлый раз, когда она нам первую порцию лапши на уши вешала. Осталось только хрустальных слезок дождаться. Одного только Стаса, главного благодарного зрителя, а по совместительству еще и главного родственника и не хватало. Куда это он запропастился, кстати? Вернется, скажу, что много потерял!
Правда, чуть позже Лиза слегка отступила от прежнего сценария и вместо того, чтобы давиться безутешными рыданиями, выкрикнула почти что с вызовом:
Да, может, я и не святая! И эта… Непорочная! Ну, то есть, наоборот!
Да неужели? — всплеснула я руками и покосилась на Марго, которая сидела в кресле, не поднимая головы.
— Да, эти деньги у меня действительно нашли, и, тем не менее, я их не крала! — отчеканила Лиза и посмотрела на меня так, как будто это я, а не она окончательно завралась!
А тут еще эти преданно прильнувшие к ней с двух сторон Ян с Туськой, которые в своем трогательном младенческом неведении понятия не имели, кто такая на самом деле эта милая живая Барби с эмалевыми глазками и золотистыми кудряшками.
— Та-ак! — не выдержала я. — А кое-кому, между прочим, тут делать нечего. Пошли бы вы в свою комнату и с игрушками поиграли.
А эти поросята, что обиднее всего, и с места не сдвинулись. Напротив, только плотнее облепили хитростью проникшую в наш дом самозванку. И лишь после того, как сама Лиза дала им задание нарисовать то. что они видели на прогулке, пообещав через полчаса оценить полет их фантазии, практически безропотно в детскую удалились.
Что касается нас с Марго, то мы, потрясенные до глубины души, только проводили их ошарашеными взглядами. Вот, значит, до чего дошло! Да это ж не Лиза, а психотропное оружие какое-то. И не исключено, что расширенного радиуса действия!
Лиза же, как ни в чем не бывало, вернулась на диван и, глядя на нас с Марго исподлобья, повторила чеканя каждое слово:
Эти деньги я не крала. А то, что их нашли в моей сумке, я могу объяснить только одним: кто-то специально мне их подсунул.
— Ну, тогда нам с твоей тетей все понятно. Мы с ней так и подумали. Ведь, правда, Марго, — подмигнула я своей молчаливой компаньонке, тем самым намекая на то, что пора бы и ей уже хоть что-нибудь сказать, а то все я да я.
— Нет, неправда! Вы так не подумали! — отчаянно замотала головой Лиза. — Извините, Любовь Васильевна, но вы мне с самого начала не верили и сейчас не верите! Но я вас не виню!
— Ой, спасибо! — согнулась я пополам от притворного хохота. Поскольку на самом-то деле, мне совсем даже не до смеху было. — Прямо не знаю, как свою благодарность выразить!
И лишь только после этого Марго наконец изволила открыть свои медовые уста. Причем, как всегда в оригинальной манере это сделала. А именно, рявкнула на меня из кресла:
— Может, достаточно уже, Люба? Хватит паясничать!
Что-о? — я долго отказывалась верить собственным ушам. — Это ты мне? Мне?!
— Тебе-тебе, кому же еще, — буркнула Марго и повернулась ко мне своим греческим профилем.
— Так! Замечательно! Замечательно! — заметалась я по тесной гостиной, то и дело на что-нибудь налетая. — А может, мне вообще уйти? А вы тут по-родственному, без меня все обсудите, — приговаривала я, в то время как в душе у меня все клокотало от возмущения предательской позицией Марго, готовой верить кому угодно, только не мне.