— Ты будешь ко мне приезжать? Кататься на горных лыжах? У меня маленькое шале в Альпах.
— Конечно! Как снег выпадет, так я у тебя.
— Там снег круглый год.
Эрика прилетела в Александрию через пять часов после его телефонного звонка. И они двинулись по офисам египетских чиновников, заявляя, что являются супругами, а муж потерял документы. То ли они обманывали тамошних чиновников, то ли давали неимоверный бакшиш, понять из речей Владимира было невозможно. Но через два месяца прилетели вдвоем в Мюнхен. Опять же брат умолчал, как он в Германии получил гражданство и наладил бизнес, только сказал: «Да так же, как здесь! Разница небольшая».
В три часа ночи Дорохов притомился, простился с Владимиром, всплакнул: «Вряд ли я тебя еще увижу, Володя. Прощай» — и пошел отдыхать. Владимир удержался от лицемерных слов ободрения.
В четыре часа в кармане брата прозвучал сигнал мобильника, Владимир бросил в микрофон несколько слов и сказал невесело:
— Ну и я прощаюсь с вами. Старый дружок уже стоит внизу. Мне с ним надо уладить кое-какие дела, и он отвезет меня в аэропорт, — Он вдруг замолчал, потом с трудом закончил: — Зря я воскрес для вас. Не надо было этого делать, Только внес сумятицу в вашу жизнь.
Реакции на свои слова он не ждал, быстро, по очереди, всех расцеловал, в прихожей перекинул через плечо сумку — и исчез.
Катя решила переночевать у Дороховых, а Даша позвала:
— Едем, Греф, я привыкла спать в лесу. И зимой буду жить в Барвихе.
Греф ничего не ответил, открыл перед Дашей входную дверь на лестницу, там обогнал ее и на улицу вышел первым.
Около автомобиля подал ей ключи зажигания и сказал:
— За руль, Дарья Дмитриевна. И будем прощаться.
— О чем ты, Греф?! — Она сразу испугалась, еще не — понимая причины своего испуга.
Прощаемся. Всего вам доброго. Не поминайте лихом.
— Ты… уходишь из холдинга?! Ты меня бросаешь?!
— Да. Мне надоела эта холуйская работа.
Он помахал рукой, отвернулся и твердым шагом пошел вдоль переулка. Сердце у Даши оборвалось и замерло. Какая-то громадная часть жизни, что-то невысказанное и недосказанное уходило вместе с Грефом.
— Греф! — завопила она так, что с крыши взлетела стая голубей. — Стой, Греф!
Она побежала за ним, упала, больно ободрав об асфальт колени, вскочила, догнала Грефа, повисла у него на плечах:
— Греф, не уходи. Я не смогу без тебя! Просто не смогу. Только не уходи!
Он оглянулся, и снова Даша увидела этот взгляд прищуренных глаз, словно он целился ей в лоб из пистолета.
— Не можешь? — выговорил он, едва разжимая губы. — А без убогого алкоголика Епишина тоже не можешь?! А без слюнявого красавчика Аркадия тоже прожить никак нельзя?! Ты думаешь, мне приятно было над вами мочь напролет свечку держать?!
— Греф, ты бы хоть что-нибудь сказал! Хотя бы намекнул! Я же сама себя не понимала, Греф. Ты же ходил как железный! Я тебя больше боялась, чем прислушивалась к себе и пыталась разобраться, что ты для меня значишь! Хотя бы ударил меня когда — я бы все поняла.
Он рывком поставил Дашу на ноги. Криво усмехнулся и произнес без тени теплоты в голосе:
— Колотушек ты у меня еще получишь. Всю оставшуюся жизнь битой ходить будешь. И на работе, и дома.
Он легко подхватил Дашу на руки и отнес к автомобилю.
До Московской кольцевой дороги Дашу била лихорадочная дрожь. Потом она успокоилась, привалилась головой к плечу Грефа и под едва слышимое урчание мотора то ли задремала, то ли уплыла из реальности в виртуальные миры, жизнь в которых зависела только от собственной воли и собственных талантов.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.