Вас встретят и отвезут в другую часть аэропорта, где я буду ждать вас. Затем мы полетим на остров. У вас, конечно, есть паспорт?
— Да.
Он снова уловил на ее губах тень улыбки. Что-то забавляло ее. Это сбивало его с толку.
— Я советую вам лететь туристическим классом, — продолжал он упрямо. — Фотографы снуют по международному аэропорту Майами, высматривая знаменитостей, а ваше лицо хорошо известно. Если вас заметят, не сообщайте ничего, кроме того, что вы едете отдыхать, и, пожалуйста, отделайтесь от них до встречи со мной.
Оставьте квартиру за собой, как будто вы собираетесь вернуться, только постарайтесь, чтобы там не было никаких личных бумаг, любая мелочь может быть использована прессой. Придет время, и вы окажетесь под пристальным вниманием публики. К вам будет проявлен жадный и настойчивый интерес. Единственное, о чем я вас прошу, — не облегчайте задачу газетчиков. — Он достал из внутреннего кармана ежедневник. — Десять дней. Это значит, 27-е. Да, очень хорошо. Я еду в Париж, Берлин и Рим, и наш уговор вполне согласуется с моим расписанием. — Он сделал необходимые пометки и убрал ежедневник, вполне довольный. — Теперь… я уверен, что вам о многом хочется спросить меня.
— Да, правда. Чего мне ждать на острове?
Он понял, о чем идет речь.
— Какого приема?
— Ведь они лишились наследства…
Харви сделал глоток, собираясь с мыслями.
— Ну… по правде говоря, хотя все они принадлежат к семейству, только сестра вашего отца — кровная родственница, все остальные — его пасынки и падчерица.
— Но он содержал их.
Ответ Харви отличался осмотрительностью:
— В течение всей своей жизни ваш отец был более чем щедр по отношению к ним… щедрое содержание, неограниченное пользование его домами, машинами, самолетами, яхтами… наконец, использование его имени, которое звучало как пропуск в любой части мира. За эти годы они все получили астрономические суммы — за исключением мисс Темпест, разумеется, — она располагает собственным капиталом, поскольку Имущественный фонд был создан ее покойной матерью. Истратив громадные суммы и не запасясь ничем на пресловутый черный день, они не вправе ожидать, что ваш отец обеспечит их до конца жизни. Его, пожалуй, это устраивало. Вы же — кровная родня. Естественно, что отец отдает предпочтение своему родному ребенку перед пасынками…
— Они, конечно, знают обо мне.
— Да.
— И что?
— Они были несколько… несколько удивлены. — Это мягко сказано, подумал он, вспомнив крики, стенания, всхлипывания и сетования.
— Ведь они надеялись получить наследство?
— Разумеется, они питали надежды.
— Но я оказалась прямой наследницей… — Она иронически усмехнулась. — Но я никогда не ждала получить в наследство целый мир. Я-то думала, что на мне клеймо смирения…
Теперь она смеялась, но Харви каким-то образом чувствовал, что не над ним, а над собою.
— Расскажите мне о них, — предложила она. — Ведь они уже знают обо мне.
Так им кажется, подумал Харви.
— Например, о его сестре.
Лицо Харви прояснилось.
— Мисс Хелен Темпест, — начал он торжественно, — настоящая леди. Я имею честь быть в числе ее друзей. — Это звучало как знак отличия. Харви Грэм, Д.Х.Т. Друг Хелен Темпест. — Она постоянно живет в Мальборо. Она хрупкого здоровья, поэтому редко путешествует. Люди бывают счастливы навестить ее.
— А остальные? Они тоже живут там?
— Только Дейвид Боскомб. Старший пасынок вашего отца от первого брака. Его сестра, графиня ди Примачелли, и пасынок вашего отца от второго брака, Данверс Годфри, живут светской жизнью. У Дейвида есть дочь, Ньевес, которая сейчас завершает свое образование в Швейцарии. Еще существует Касс…
— То есть Кассандра Мэри ван Доорен?
— Да. Исполнительный секретарь вашего отца в течение тридцати лет и совместно со мной его душеприказчица. Она тоже часть семьи. — Да еще какая, подумал он.
Последовало новое молчание, в течение которого она, словно компьютер, просчитывала ситуацию.
— А мисс Матти Арден, Божественная Дива. Что связывает ее с семьей?
Постель Ричарда Темпеста, подумал Харви, вслух же ответил:
— Она тоже как бы член семьи. Она была предана вашему отцу, и его смерть глубоко потрясла ее. Настолько, что она и по сей день находится в больнице на острове. — Он вздохнул. — Мы опасаемся за ее голос.
Такие стрессы могут нанести непоправимый вред.
— Да, она действительно настоящая певица… Я слушала ее в «Тоске» в прошлом году в Ковент-Гардене.