В Италию, так я и поверила, думала Касс, наблюдая за процессией слуг, несущих вниз по лестнице чемоданы. Дан уехал раньше, а сейчас, наверное, уже в воздухе, отправился в Нассау, если верить его словам. Марджери набила самолет своим багажом. «Я должна теперь жить бережливо», — объяснила она. Прекрасно, но где она собиралась жить?
— ..и я, как прежде, буду заниматься домом, — продолжала Хелен с удовольствием. — Она сама попросила меня, Касс. Сказала, что только я на это способна… Она даже спрашивала, не нужно ли для этого еще денег.
— Замечательно. Я очень рада за тебя, Хелен… а сейчас, прости, мне надо сказать кое-что Марджери.
Марджери как раз спускалась по лестнице, ухоженная, накрашенная, в кремовом брючном костюме от Сен-Лорана, в щегольской мужской шляпе на своей львиной гриве.
— Позволь шепнуть тебе на ушко, — Касс решительно отвела ее в сторону.
— Не думай, что, раз ты уезжаешь, тебе позволено нарушить договор. Скажи кому-нибудь хоть слово, тут же лишишься содержания.
Марджери выдернула руку.
— Я никогда не обременяю своих друзей рассказами о семье! — выпалила она.
— Конечно! И, как я вижу, у тебя нет ни того, ни другого.
Марджери возмутилась, а Касс сурово посмотрела в накрашенные глаза.
— Я пошутила. Но никому ни слова…
Марджери обрушилась на Касс:
— Что, сменила пластинку? Думаешь, я не вижу, что ты поешь с ее голоса? Иди, подлизывайся дальше!
Вздохнув под тяжелым взглядом Касс, она поспешила вниз.
— Не беспокойся! У меня есть занятия получше!
Касс стояла все там же, кусая ноготь большого пальца, когда к ней подошла Хелен.
— Касс… ты не видела Ньевес?
— Нет, а что случилось?
— Мозес сказал мне, что она сегодня утром отправилась на лодке в Нассау и до сих пор не вернулась. — Хелен была взволнованна. — Ньевес никогда не бывает в Нассау одна… к тому же она всегда говорит мне, куда собралась. — Она колебалась. — Но она очень настроена против Элизабет.
Касс отметила, что Хелен назвала только имя, но не подала виду. Иначе Хелен не станет делиться с ней своими тайнами.
— Вы подружились? — спросила она, криво улыбнувшись. Без всяких на то причин эта мысль огорчила ее.
— Ну… — Хелен снова заколебалась. — Я бы сказала… мы достигли некоторого взаимопонимания.
— Ей действительно понравился дом? — Теперь Касс припомнила, что рассказывала Хелен.
Хелен в раздумье покачала головой.
— Если бы речь шла о ком-то еще, а не о Элизабет Шеридан, я бы скорее сказала, что она влюбилась.
Касс чуть сдвинула брови. Это не вязалось с характером Элизабет, каким она его себе представляла.
— Она сказала мне — все, что хотите, все, в чем будете нуждаться.
Касс почувствовала себя задетой.
— Хотя почему бы и нет? — сказала она легко, обратясь к здравому смыслу. — Она вовсе не глупа, как ты знаешь. И понимает, что не сможет вести такой дом.
Хелен снова покачала головой.
— Мне кажется, она может делать все, что задумает.
Она могла бы руководить Организацией.
— Ну, тебе — твое дело, мне — мое, — заметила Касс. И, не удержавшись, добавила:
— Но ты ведь понимаешь, что наше преимущество в том, что мы умеем что-то делать. Я не поверю ни на минуту, что от нее может быть какой-то толк.
— Я понимаю, — сказала Хелен, несказанно удивив Касс. — Она не очень хороша с людьми, но она ценит красивые вещи, мастерство, изящество. — Она все покачивала головой, не решаясь поверить в свою удачу. — За ее невозмутимостью кроется многое, Касс. Я сегодня видела своими глазами. Знаешь, будто я отперла потайную дверку… и оттуда вышла Элизабет Шеридан, которую я не узнала. Теплая, и чувствующая, и…
— Человечная? — подсказала Касс.
Лицо Хелен посветлело.
— Да, именно. Внезапно ожившая.
Ожившей чувствовала себя и Ньевес. Она пребывала в волнении, предвкушая радостную встречу, хотя никак не могла перестать нервничать и чувствовать себя виноватой. Все оказалось необычайно просто. Она наняла лодочника, попросив его отвезти ее в Нассау, затем отослала обратно, сказав, что весь день собирается ходить по магазинам, а когда захочет вернуться — позвонит домой. Как только лодка скрылась из виду, Ньевес не мешкая отправилась в контору «Бритиш Аэрлайнз» и купила себе билет до Дублина (через Лондон, в один конец).