— Я же сказал тебе — домой.
Он проехал мимо нашего дома, даже не притормозив. Когда я спросил, куда мы едем, ответил: «Прокатимся немного, и все». Когда мы выехали на скоростное шоссе, я спросил еще раз, но он не ответил, лишь вытащил из-под сиденья бутылку и стал пить из нее большими глотками. Когда мы сначала проехали Чикаго, я спросил в последний раз, стараясь, чтобы в моем голосе не звучал испуг.
— Давай, закрой глаза, когда проснешься, мы уже почти приедем. Я тебе плохо не сделаю. Давай, спи.
— Папа будет волноваться, — сказал я и тут же пожалел об этом. Бобби Ли обернулся и взглянул на меня. Его ястребиные влажные глазки горели в темноте. Я слышал, как по крыше стучали дождевые капли, тысячи маленьких барабанчиков.
— Твой папа я. Давай, спи.
Я закрыл глаза и пытался отогнать от себя чувство, что тону, крутясь в водопаде. Мне было страшно, мокро и холодно, я знал, что родные сейчас с ума сходят, знал, что скоро они станут меня искать.
Какое-то время я сидел с закрытыми глазами, делая вид, что сплю, ощущая движение, представляя своих родных. Наверно, в конце концов я все же ненадолго провалился в сон, потому что следующее, что я помню, это проблески рассвета, из-за чего стали видны брызги грязи на ветровом стекле. Дождь прекратился. Я снова закрыл глаза.
— Хочешь отлить или еще что? — спросил меня Бобби Ли. — Пойдешь в уборную? Знаю, что ты не спишь. Вижу, глаза у тебя двигаются.
— Не хочу. Куда мы едем?
— Черт, да не знаю я, — спокойно сказал он, глубоко вздыхая. — Черт. Не знаю.
В конце концов мы остановились в мотеле прямо на шоссе, в одноэтажном низком здании с бассейном без воды и с желтой табличкой, сообщавшей, что бесплатно предоставляется кабельный канал домашнего телевидения. Пока Бобби Ли брал ключ, я ждал в машине. У меня появилось странное чувство легкости, безрассудное и опасное. Одежда была все еще мокрой, и когда я двигал пальцами, в туфлях хлюпала вода. Я понял, что заболеваю. Вспомнил о кашлеподавителях тети Бесс, которые были от меня на расстоянии многих световых лет, и чихнул.
— Номер семнадцать, — сообщил Бобби Ли, открывая дверь машины. Ключ он держал так, как будто это был выигранный им приз. — Пошли.
Когда мы вошли в комнату, я пошел в туалет и сел на унитаз, боясь, что меня может вырвать. По другую сторону двери слышал, как ходит Бобби Ли, как он включает и выключает телевизор, как кашляет.
— Ты как там? — спросил он.
— Хорошо.
— Пойду в магазин через дорогу и куплю еды. Я сейчас вернусь.
Когда я услышал, что дверь закрылась, быстро вышел из туалета и схватил телефон, но он не гудел, в нем была мертвая пустота. Я положил его обратно и сел на кровать. Комната была маленькой и грязноватой. По стене ветвились трещины, ковер был весь в пятнах и тонкий. Я подумал о побеге, но у меня не было ни малейшего представления о том, где я и куда мне бежать. Подозревал, что мы в Теннеси, в штате Бобби Ли, но и в этом не был уверен.
Я страшно устал и, несмотря ни на что, уже хотел лечь в постель, когда в комнату ворвался Бобби Ли.
— Пошли! — Это было все, что он сказал.
Когда мы вышли на улицу, я увидел, что к той стороне шоссе, к круглосуточному магазину, подъехала полицейская машина. Я уже хотел позвать на помощь, но Бобби Ли схватил меня за руку и, не церемонясь, потащил к машине.
Мы опять долго куда-то ехали. Я сидел на заднем сиденье, глаза у меня были крепко закрыты. Я смирился с тем, что мы так и будем все время ехать, что обогнем земной шар, станем постоянно движущейся точкой на его поверхности. Потом почувствовал, что теряю вес, исчезаю и лечу куда-то. Чувствовал, что машина взлетает в небо, видел перед собой родных, маму, дом, где все аккуратно и надежно. Потом увидел, как столкнулись две кометы, как вырвалось и затанцевало пламя, почувствовал, что все вокруг движется и меняется. Я открыл глаза и увидел обожженные холмы и безлистые деревья, горящие кресты, расхаживающих вампиров, марширующих муравьев, мертвых солдат восставших южан, их широко открытые остекленевшие глаза. На вершине холма я увидел одинокого солдата, сидящего верхом на лошади с простертыми вверх руками и лицом, обращенным к небу. Я парил над ним, видел мертвые глаза Стоунволла Джексона, видел, как его губы двигаются в безмолвной молитве. Потом мне стало жарко, и я увидел языки пламени, всюду вокруг меня.
Откуда-то издалека услышал голос Бобби Ли:
— Мы подъезжаем. Еще несколько миль.
Я молчал. Мне было тепло, я парил так высоко, что уже было все равно, куда мы едем. Я закрыл глаза и исчез в пламени.
Глава 15