— Не знаю.
— Не знаешь, вот как. А я знаю, что бы сделал. Потратил бы их, хотя все их растратить сложно. Купил бы большой дом и ранчо или ферму. И платил бы наличными. Никаких там залогов или ипотек. «Эй, парень, подойди сюда!», и давал бы ему деньги в руки.
Я пил воду и осматривал ресторан. Вошло еще несколько человек. Привычно и устало сели они кто у стойки бара, кто за круглые столы. В основном это были мужчины в бейсболках с сигаретами во рту. Все они были утомлены и покрыты пылью. Снаружи на стоянке их грузовики отбрасывали огромные тени.
Бобби Ли прикончил свой чизбургер.
— Так что вы с мамой делали там все это время? — спросил он.
— Иногда рисовали.
— Черт, в голове не укладывается: она и этот старик. Она же не любила его. Ей просто было с ним спокойно, и все. Черт, он же совсем древний.
— Он не такой уж старый.
— Черт, да он древнее земной грязи. И она знала, что и он ее не любит. Поэтому он и тебя не любит, — сказал Бобби Ли с горящими глазами. Он не отрывал их от стола.
Он зажег сигарету, махнул рукой, потушив спичку, и выдохнул в воздух дым.
— Эй, это твой грузовик, вон тот? — спросил он крупного мужчину за соседним столиком. — Тот, что везет бурбон?
— Да, сэр, — ответил мужчина, вытирая рот салфеткой. — Но там не бурбон. Там «Джэк Дэниелс».
— Там бурбон, — настаивал Бобби Ли.
— Нет, не бурбон, — сказал мужчина, продолжая есть. — В нем добрый старый «№ 7», и это виски из Теннеси. — Он улыбнулся. — Я знаю, что вы в Кентукки не особо его жалуете, вы же без ума от своего «Джима Бима».
— Есть разница? — спросил Бобби Ли.
— Есть. В том, как его делают. — Он отхлебнул кофе. — Его пропускают через древесный уголь. Вообще-то я толком не знаю, как его делают, просто вожу грузовик, гружу его и разгружаю.
— Много его пьешь?
— Не пью ни его, ни вашего. Не верю я в это.
— Во что не веришь? В виски? Во что тут верить? Открываешь рот и заливаешь в него.
— Я знаю несколько нормальных людей, которые пьют, но сам предпочитаю этого не делать. Я не верю, что это нравится Богу.
— Нравится Богу, — повторил Бобби Ли. Опять выпустил дым в воздух. — Значит, Богу не нравится бурбон, а? Ему скоч нравится, так что ли?
Мужчина рассмеялся.
— Сомневаюсь в этом.
— Ах да, ему же нравится вино.
Мужчина продолжал есть, громко жуя. Бобби Ли выпустил еще одну порцию дыма и слегка кашлянул. Слышно было, как снаружи зарычал грузовик, проезжая мимо нас по шоссе.
— Что, нравится водить машину? — спросил Бобби Ли.
— Да, сэр. Она еще крепкая и хороша на ходу. Неплохо помогает мне.
— Помогает в чем?
— Заработать на жизнь.
— Да? У тебя есть дети?
— Четверо.
— Четверо, — протянул Бобби Ли. — У меня вот только этот. — Мужчина обернулся ко мне и улыбнулся. — Только один этот, — повторил Бобби Ли. — Слушай, а им нужны люди на «Джеке Дэниелсе»?
— Может, и нужны. Им всегда нужны хорошие водители.
— Я могу водить грузовик, — обрадовался Бобби Ли. — Слушай, я умею водить. Платят они хорошо?
— Да, сэр, — подтвердил мужчина, проглатывая кусок. — Платят они хорошо.
— У меня брат работает на «Биме».
— Большая компания, я слышал.
Бобби Ли отпил пива из своей бутылки.
— Но с другой стороны, вести грузовик целый день, не знаю. Надоедает, наверное? Скучно. Все время одно и то же. Одни и те же дороги.
— Я люблю, когда все знакомо. Можно думать, — сказал мужчина.
— Думать о чем, боже ты мой?
— Иногда именно о Боге мне и нравится думать.
— Так ты и вправду веришь в Бога? — спросил Бобби Ли. — Я не верю. Ты верь, если хочешь, а я не верю в то, что не могу увидеть.
— С чего ты взял, что Бога нельзя увидеть? Он же во всем, что ты видишь вокруг.
— Да? Ну, тогда мне нужны очки.
— Надо смотреть внимательнее, и увидишь Его.
— Ага. Он явится посмотреть на меня, если захочет. Что же, найти меня несложно. А почему ты так уверен, что Он существует?
— Да просто знаю, и все. Он спас меня однажды.
— Спас тебя. Ты что, на войне был?
— Нет. Но однажды чуть не задохнулся насмерть. От куриной кости, когда мы собрались на барбекю.
— И что же Бог сделал? Стукнул тебя по спине?
— Нет. Но я уже умирал, и тут я почувствовал Его присутствие, и кость сразу же развернулась у меня в пищеводе.
Бобби Ли ничего не ответил. Только едва слышно повторил слово «пищевод» и выпустил дым из носа, как разъяренный бык.