— Что с ней будет?
Тетя Бесс покачала головой.
— Кто-нибудь ее удочерит. Она же как куколка, просто прелесть. Кто-нибудь о ней позаботится. Для этого есть специальные люди. Они возьмут на себя заботу о ней.
Я поковырял липкую глазурь на кексе и отхлебнул молока.
— Почему мы ее не оставили себе? — Неожиданная мысль о том, чтобы у нас был маленький ребенок, пришлась мне по душе. Я смутно помнил, что очень любил грудного Томми.
— Кто будет за ней ухаживать? Мне уже почти восемьдесят. Ваш папа и о вас толком позаботиться не может. — Она положила на стол свои толстые руки, и он накренился. — Этот стол слишком маленький, — сказала она. — И кухня слишком маленькая. Надо заставить твоего отца наконец потратиться. Пока он ничего не потратил из этих денег, а время идет.
— Ты хочешь сказать, что если мы не истратим деньги, то нам придется отдать их обратно? — Я встревожился из-за такой возможности, хотя в каком-то отношении для меня в этом был определенный смысл.
— Нет, просто я все больше и больше старею, вот и все, — ответила она. — Да и твой отец тоже. Нам надо что-то делать с этими деньгами, пока ничего не случилось.
— А что может случиться?
— Да не знаю, что-нибудь, — сказала она. — Деньги для того и предназначены, чтобы делать покупки, они дают нам такие возможности!
Мы посидели, помолчали. Печаль и тревога тети Бесс заполнили всю кухню.
— Нам, наверное, больше никто не будет подкидывать младенцев, — сказал я, стараясь, чтобы ей стало полегче.
Она вздохнула, ее грудь раздулась до размеров цирка шапито.
— Не знаю. Все время случается что-то из ряда вон выходящее. Может быть, вашему телохранителю стоит встать у двери и не впускать сюда посторонних.
— Морису?
— Да. Как ты думаешь, сделает он это, если мы попросим? Не хочу, чтобы опять что-то случилось.
Я представил, как Морис несет одинокую вахту на нашем крыльце, стоя там круглые сутки, как солдат на часах, и охраняя нас от появления нежелательных младенцев.
— Даже не знаю. Спорим, больше такого не будет!
Тетя Бесс махнула рукой.
— Полно других младенцев, просто тысячи!
Я протянул руку за куском кофейного кекса и постарался переменить тему.
— Не случилось ли что-нибудь с дядей Фрэнком? — спросил я. По ее лицу сразу понял, что эта тема не лучше предыдущей.
— Почему ты так спросил?
— Я знаю, что у дяди Фрэнка проблемы.
— Кто тебе сказал?
— Я слышал, как папа говорил об этом с дядей Фрэнком.
Она встала и пошла к рабочему столу взять кувшин с молоком.
— Ему просто нужно немного денег, вот и все. Ему нужно занять деньги. И все. Он должен деньги каким-то людям, чтобы закончить фильм.
— Папа даст ему эти деньги?
— Думаю, даст. Надеюсь, что даст. Больше я ничего не знаю, просто не знаю. Хочешь еще кекса?
Я посмотрел на свою тарелку, еще полную.
— Нет.
— Да, Фрэнк, я о нем беспокоюсь. Он слишком много пьет. Похоже, ему плохо.
Она пошла к рабочему столу и принялась вытирать его посудным полотенцем. Ее рука двигалась размеренными кругами. Я ждал, что она еще что-нибудь скажет о дяде Фрэнке, но она сказала:
— У меня никогда не было детей. Я прожила жизнь, а детей у меня так и не было. Надо было завести детей, у женщины должны быть дети. — Она охватила ладонями щеки и вытерла слезинку. — Ах, Тедди, помолись, чтобы кто-нибудь взял на себя заботу об этой девочке. Чтобы это был кто-то хороший, такой, как твой отец.
Следующие два дня прошли без каких-либо событий. Папа был в Атланте, участвуя в дискуссиях по обуви, дядя Фрэнк превратился в фантом, уходя рано утром и возвращаясь поздно вечером, когда мы уже были в постели. Большую часть времени тетя Бесс в задумчивости слонялась по дому, а последний номер «Роскошной жизни» так и валялся нераскрытым и непрочитанным. Я понимал, что она очень расстроилась из-за малышки, поэтому и не спрашивал о ней. Но происшествие крепко засело у меня в голове.
Перед выходными по дороге в школу Морис спросил меня, как я себя чувствую.
— Хорошо.
— Тетя все еще переживает из-за ребенка?
— Да, немного.
— Да, такое кого угодно расстроит.
Утро было холодным, опавшие листья на земле были влажными от изморози. Но солнце светило, и я знал, что к полудню станет теплее. Томми шел в нескольких футах впереди, волоча палку по тротуару.
— Как вы думаете, что с ней будет?
— С малышкой? Не знаю. Уверен, что все будет хорошо. О ней позаботятся.
— Как вы думаете, почему они ее подкинули?
Морис прищурился, раздумывая.