— Я не люблю яблоки, — выпалил я. Бенджамин метнул на меня быстрый взгляд. — Хотя эти яблоки мне нравятся.
— А как Томми? — спросила миссис Уилкотт.
— Кто? Ах, он. Приболел. Немного, — ответила тетя Бесс.
— Приболел? Вы имеете в виду, физически?
— Ну да. У него температура. Но с ним все в порядке. Врач прописал ему таблетки для сна. Сейчас спит. С ним все хорошо.
— Уж кто-кто, а я кое-что понимаю в трудностях воспитания мальчиков и в школьных проблемах, — сказала миссис Уилкотт, глядя на Бенджамина, продолжавшего есть пирог. — Брат Тео все еще живет у вас?
— Да. Сейчас он в цокольном этаже. — Больше тетя Бесс ничего не сказала, и миссис Уилкотт, казалось, удивилась.
— Может быть, ему тоже предложить пирог?
— Нет, — отрезала тетя Бесс. И добавила: — Его, скорее всего, вырвет.
— О! — Казалось, миссис Уилкотт удивилась еще больше. Она вернулась к своему пирогу, но есть его не стала. Просто передвинула куски на тарелке, как будто это были части пазла. — Я не могу съесть так много, — улыбаясь, сказала она. — Сегодня у меня не было времени на утреннюю пробежку.
— На пробежку? — переспросила тетя Бесс.
— Да. Каждое утро я пробегаю милю. — Она снова передвинула куски и отпила молока.
— Зачем вам так много бегать?
— Ну, я борюсь с лишним весом.
Тетя Бесс запихнула в рот огромный кусище пирога и проглотила его, что напомнило мне передачу о питонах, которую мы смотрели по каналу Си-би-эс.
— Вы? — сказала она. — Да бросьте, вы и так тощая, как рельса. Бегать надо было бы мне, но я и хожу-то с трудом.
— Мне нравится бегать, — сказала миссис Уилкотт. — Бывает трудно выкроить время. Но я убеждена в пользе бега.
— Сколько вам лет? Я говорю, что вам за тридцать, а Фрэнки считает, что около пятидесяти.
При этом вопросе голова у миссис Уилкотт немного дернулась назад, и на секунду она перевела глаза на меня, а на губах у нее появилась натянутая улыбка.
— Ну, я где-то посередине.
Несколько секунд тетя Бесс сверлила ее глазами.
— А Тео почти шестьдесят.
— Правда? — миссис Уилкотт заелозила на стуле, пододвигая его поближе к столу. — Выглядит он моложе. Наверное, благодаря тому, что вы так прекрасно готовите.
Тетя Бесс пробормотала что-то себе под нос по-гречески, продолжая есть.
— Наверное, трудно жить, когда на тебя направлено внимание стольких людей, — заметила миссис Уилкотт после некоторого молчания. — Когда каждый пытается заглянуть тебе через плечо.
Тетя Бесс промолчала.
— Но, как бы вы к этому ни относились, теперь вы все — знаменитости. О вас пишут в журналах, в газетах, показывают по телевизору. Я-то знаю, каково это.
Тетя Бесс перестала жевать:
— Вы?
— Да. Когда какое-то время назад я стала победительницей конкурса «Мисс Иллинойс», то привлекала всеобщее внимание. Свет прожекторов может быть невыносимо ярким. Я это знаю.
Тетя Бесс откинулась на стуле.
— Вас выбрали «Мисс Иллинойс»? За что?
— Простите?
— Ах да, за красоту. Да-да, вся эта шумиха с красотками.
— С тех пор прошло некоторое время. Но и у меня было пятнадцать минут славы.
Тетя Бесс запуталась.
— Пятнадцать минут? Вы были «Мисс Иллинойс» только пятнадцать минут?
Миссис Уилкотт смешалась и медленно произнесла:
— Нет. Это просто такое выражение.
— Ах, выражение, — протянула за ней тетя Бесс.
— Да, выражение. Еще пирога? — Она отрезала кусок пирога тете Бесс и Бенджамину, хотя он не просил об этом. Краем глаза я наблюдал, как он уперся локтем в стол и положил голову на ладонь, а пирог ел другой рукой. Кажется, он старался поймать мой взгляд, но я не уверен.
— Бенджамин, золотце, сядь прямо. — Бенджамин даже не шевельнулся. Миссис Уилкотт, улыбаясь, смотрела на него, потом, все так же улыбаясь, повернулась ко мне: — Тебе, Тедди, наверное, тоже непросто. Ты тоже популярен. За тобой все следят.
Я ничего не ответил.
— Не сомневаюсь, что для тебя это стрессовая ситуация, — она похлопала меня по плечу. — Я хочу, чтобы ты знал: как только тебе надо будет с кем-то поговорить, ты можешь звонить мне или Бенджамину. Я знаю, что он старается приглядывать за тобой в школе.
Горло у меня сдавило спазмом, и я инстинктивно прикрыл свой пока не разбитый нос.
— Папа сказал, что записал тебя в футбольную секцию? — спросила миссис Уилкотт.
При этой новости я уже даже не пытался продолжать есть.
— Нет.
— Да, записал. Он думает, что это принесет тебе пользу. Ты будешь в команде Бенджамина. — Когда она вновь улыбнулась мне, она была как та Карла, Женщина-Кошка.