— Ах, Фрэнк, он много мух переловил.
Миссис Уилкотт с Бенджамином ушли вскоре после прихода Силвэниеса. Было уже поздно, а у Бенджамина с утра должны были быть занятия по карате. Было ясно, что миссис Уилкотт хочется остаться, но Бенджамин своими стонами и вздохами ясно дал понять, что он оставаться не хочет.
— Хочу узнать все о его визите, Бесс, — уходя, сказала миссис Уилкотт. Потом, повернувшись к Силвэниесу, сказала ему: — Я веду колонку в газете, и моим читателям будет очень интересно узнать о том, что привело вас в Уилтон. — На это Силвэниес только улыбнулся и еще раз наклонил голову.
Он был похож на красивого змея: маленькая голова с большими, ленивыми глазами, одновременно безжизненными и мудрыми. Гладкие черные волосы были подернуты сединой, а удлиненные, костистые кисти рук пестрили коричневатыми пятнышками. Хотя я ни разу не видел его, и даже не слышал о нем, его присутствие волновало меня — как и тетю Бесс. Она, не переставая, улыбалась мне, а брови у нее были подняты. Она как бы не верила своим глазам.
— Еще вина?
— Если вас не затруднит. Могу спросить, что это за вино?
— Красное вино. Мерло. Я было выбросила его, но потом отыскала в мусорном баке.
— О, понимаю. — Он стал осматривать свой бокал, потом понюхал вино.
— Его купил Фрэнк. Давайте я вам еще налью.
— Благодарю. Во время этого моего путешествия на восток я потерял много жидкости.
— Какой авиалинией вы летели? — спросила тетя Бесс, медленно поднимаясь с дивана.
— Авиалинией? Видите ли, я путешествовал наземным транспортом. — Тетя Бесс не поняла его, и он добавил: — По шоссе. — Приведя этим тетю Бесс в еще большее недоумение, пояснил: — Автобусом. Я приехал на автобусе.
— На автобусе? Вы всю дорогу из Лос-Анджелеса ехали на автобусе?
— Да. И в полной мере оценил этот вид транспорта. Он дал мне возможность увидеть Америку такой, какой ее видели первые колонисты. И Колумб, и Вашингтон, и все искатели приключений. — Он слабо улыбнулся. Тетя Бесс пошла на кухню, принести еще вина, оставив меня наедине с этим искателем приключений.
Силвэниес пристально разглядывал меня.
— Такой молодой человек, — произнес он. Я ничего не ответил. — Нет, в самом деле, такой приятный молодой человек, — повторил он. Я молча сидел, рассматривая его лицо. Хотел запомнить его черты, этот тонкий нос, сонные глаза. Мне хотелось нарисовать его. — А твой дядя? Могу узнать, где он сейчас отдыхает?
— В цокольном этаже.
— А, — сказал Силвэниес. — Должно быть, там очень тихо.
— Да. Если он не храпит.
— Ах да. Тогда это, вероятно, нарушает тишину.
— Вы играете в новом фильме дяди?
— Да.
— Вы играете вампира?
— Да. Меня еще раз позвали на роль великого бессмертного. Но на этот раз я представляю силы добра. — Он взял бокал, но, обнаружив, что тот пуст, поставил обратно и бросил беспомощный взгляд в сторону кухни, где исчезла тетя Бесс.
— Вам нравится быть вампиром в кино?
Силвэниес поднес свои указательные пальцы ко рту и задумчиво кивнул головой.
— Нравится, — произнес он через несколько секунд. — Я предназначен именно для такой роли.
— «Силвэниес» — это ваше имя или фамилия?
Он ответил после паузы:
— Меня просто так зовут.
Из кухни появилась тетя Бесс и налила ему еще один бокал вина, который он принял с очередным легким поклоном. Я смотрел, как он пьет, и заметил, что у него на рубашке не хватает пуговицы, как раз посередине.
Силвэниес опять скрестил ноги, и я увидел его туфли. Они меня потрясли. Огромные, черные, неуклюжие, как калоши, с невероятной толщины подошвами. Они не сходились мысом на носке, а были как бы резко обрублены под острым углом, напомнившим мне о ноже гильотины. В них было нечто зловещее, такие туфли носят монстры, которые давят младенцев и отшвыривают ногами щенков. Это были туфли вампира.
— Где вы остановились на ночь? — спросила тетя Бесс. Похоже, она не заметила, какие у него туфли.
— Честно говоря, уезжал я в спешке и не успел сделать необходимые приготовления. К вам я приехал прямо с автобусной станции.
Это удивило тетю Бесс.
— Где ваш багаж? Ваш чемодан?
— Чемодан? О! Видите ли, в этот раз я путешествую совсем налегке. Весь мой багаж ограничивается вот этим, — и он показал на красный носовой платок в нагрудном кармане пиджака и на трость.
— Сколько же вы собираетесь пробыть в Уилтоне?
— Этот вопрос пока еще остается открытым. — Он отпил вина. — Пока открытым.