— Зачем пришел Бобби Ли?
— Просто захотелось прийти, и пришел. Разве нельзя? Ему просто захотелось прийти и повидаться с тобой.
— Почему же тогда я сижу здесь?
— Потому что сначала он хочет поговорить с твоим отцом. Хочешь еще кекса?
— Нет.
Из-под кровати выполз Томми, пошел в чулан и закрыл за собой дверь. Какое-то время тетя Бесс смотрела на эту дверь, потом начала было: «Томми…», но передумала. Вместо этого она просто покачала головой.
— Ничего больше я не знаю, — сказала она.
— А что случилось с той малышкой, которую нам подкинули? — задавая этот вопрос, я понимал, что тетя Бесс может расплакаться, но все же спросил.
— Она сейчас в семье, которая ее удочерит. Твой папа звонил, и ему это сказали. Она в одной семье в Чикаго. В хорошей семье. Она такая замечательная, такая миленькая! Я не сомневалась, что ее возьмут.
Тетя Бесс хотела еще что-то сказать, но в этот момент внизу внезапно разразился скандал. Сначала я слышал, как кричал Бобби Ли, потом дядя Фрэнк. А спустя секунду громко хлопнула входная дверь. Подбежав к окну, я увидел, как Бобби Ли садится в свой пикап и отъезжает от нашего дома. Затем тетя Бесс сказала что-то по-гречески и осенила себя крестным знамением.
Глава 9
Когда объявили наш рейс, сердце у меня застучало, как скакалка мистера Хелпнера. Накануне в предвкушении поездки я почти не спал, но, несмотря на это, держась за руку тети Бесс, просто излучал радостное сияние. В аэропорту все сияло, терминал гудел от потоков приглушенного шума и энергии, исходивших от людей, спешивших по своим делам, отправлявшихся, как мне казалось, в волнующие путешествия, в экзотические страны. И мы, мы тоже летели в Вашингтон, округ Колумбия, где будем биться в сражении у Буйволовой тропы. Мы покидали Уилтон, оставляя позади себя Бобби Ли.
— Я думал, мы полетим первым классом, — сказал дядя Фрэнк, когда встали в очередь на посадку. Он был одет в свои обычные черные брюки и черную рубашку, на нем были огромные темные очки, охватывавшие голову и, по моим предположениям, удерживавшие его искусственные волосы. Накануне вечером я как раз думал, как поведет себя эта накладка во время путешествия по воздуху.
— Я заказал билеты во второй класс, — ответил папа. Он рылся в нагрудном кармане рубашки, ища билеты и скосив вниз глаза.
— Я всегда летаю первым классом, — сказал дядя Фрэнк. — Там сзади невозможно сидеть. Эти места рассчитаны на карликов.
— Фрэнк, ты же не такой уж высокий, — заметила тетя Бесс.
— Но и не карлик, слава Богу, — парировал он. — Во мне пять футов десять дюймов[4].
Тетя Бесс и папа, оба посмотрели на него.
— Пять футов восемь дюймов[5], — поправился дядя Фрэнк. Он вырвал из папиной руки свой билет и отошел от нас.
В очереди перед нами крупный толстый мужчина в ярко-оранжевой трикотажной рубашке и бейсболке никак не мог справиться с багажом, и в конце концов выронил все свои сумки и какую-то книгу.
— Надорваться можно, — сказал он, обратившись к папе, но тот быстро перевел взгляд. Человек нагнулся, подобрал сумки, а книгу при каждом шаге стал толкать перед собой ногой. За нами высокий, знающий себе цену человек в синем костюме с красным галстуком прижал плечом телефон к уху, записывая что-то в толстую книгу, топорщившуюся многочисленными записками и бумажками. Вид у него был такой важный, такой деловой, что я немедленно заключил, что это сенатор Соединенных Штатов. Накануне тетя Бесс говорила, что, учитывая, куда мы летим, есть вероятность, что мы можем встретить в самолете даже политиков.
— Позвоню, когда буду в самолете, — услышал я голос сенатора. — Скажите, чтобы он переслал это по факсу мне в гостиницу. Только все в комплекте.
Служащая, сопровождавшая нас к самолету, стояла в дверях и заученно выдавливала из себя деланную улыбку. Она даже не посмотрела на нас, разрывая билеты пополам. Папа быстро взглянул на возвращенные ему обрывки, поднял портфель и пошел по коридору.
Я сидел в кресле у окна рядом с папой, Томми с тетей Бесс — перед нами, дядя Фрэнк и Морис — по другую сторону прохода, как раз за сенатором. Сначала самолет меня разочаровал. Я думал, что он больше и что стюардессы будут лощеными и роскошными, почти как кинозвезды. Вместо этого внутри самолет был весь серый и узкий, а стюардессы старыми и блеклыми. Но мне понравились столики, которые можно было откидывать с переднего кресла. Пока папа мучился с багажом, запихивая его в отделение сверху, я несколько раз откинул и поднял его.