— А почему ты не писал больше книг? — спросил я.
Папа, казалось, удивился.
— Эта книга содержит в себе почти все, что я хотел написать по этой теме. К тому же, чтобы ее написать, мне понадобилось шесть лет, а надо было зарабатывать на жизнь. К сожалению, написание книг по вопросам истории не позволяет оплачивать все счета. А гранта у меня не было. Думаю, это был вопрос времени и денег. Потом, я стал преподавать и вести исследовательскую работу. Написал довольно много статей и докладов, но не было времени, чтобы заняться другой книгой. У меня едва хватает времени на научную работу.
— Сейчас ты уже можешь писать книги, — сказал я. — Тебе не надо работать и много заниматься наукой. — И потом добавил: — Мы же богатые.
Папа посмотрел на меня и кивнул головой.
— Что же, думаю, ты прав, Тедди. Надо будет подумать над этим. Да, надо будет подумать. Может быть, я напишу еще одну книгу.
— Почему ты так любишь историю?
Я почувствовал, что папа уже скрылся в безопасных глубинах башни своего одиночества и хотел вновь вытащить его оттуда на свет божий.
— Как тебе сказать. Мне нравится сам процесс изучения. Нравится определять важность событий и соотносить их с контекстом момента. — Он смотрел прямо перед собой на спинку кресла тети Бесс, как будто что-то читал там, потом обернулся и быстро улыбнулся. — Наверное, изучение прошлого соответствует моему характеру. Рассмотрение событий с некоторого расстояния, с объективных позиций, успокаивает меня. — Он прочистил горло и вернулся к портфелю, вновь принявшись за сортировку бумаг.
С минуту я молчал.
— Мне кажется, ты был бы неплохим писателем.
Он с удивлением опять повернулся ко мне.
— Что ж, спасибо за веру в меня, Тедди. Спасибо. — Он опять улыбнулся, но на этот раз по-другому, так, что улыбка не сразу исчезла с его лица.
Гостиница оказалась гораздо больше, чем я предполагал. Ее размеры и элегантность превысили все мои ожидания. Идя по огромному коридору с мраморными столами, толстыми темно-красными коврами и коридорными в униформе, горящими желанием услужить гостям, я подумал, что шагаю по страницам «Роскошной жизни» или «Собственности в Восточных Штатах». Я был просто уверен, что на крыше гостиницы посадочная подушка для вертолетов уже готова к приему очередного правительственного чиновника.
— Здесь очень неплохо, — сказал папа, когда мы направились к столу регистрации, скользя по блестящему отполированному полу, который, казалось, был сделан изо льда.
У этого стола нас ожидал мужчина с аккуратно подстриженной бородкой.
— Теодор Папас, профессор Папас, это вы? — спросил он.
— Да, я Теодор Папас.
— Огест Филд, — представился мужчина и пожал папе руку. — Доктор Огест Филд. Из Общества.
— Ну конечно! Мы же с вами разговаривали. По телефону, — сказал папа.
— Я хочу сообщить, что общество не может выразить, как оно вам благодарно за ваше очень щедрое пожертвование.
— Пожертвование? — переспросил дядя Фрэнк, подходя к нам сзади и неся чемоданы. — Пожертвование?
— Да, — быстро сказал папа. — Вы делаете благородное дело. Спасибо за то, что вы смогли разместить нас за такое короткое время.
— «Разместить нас», Господи Боже! — рассмеялся доктор Филд. — Вы же, можно сказать, возродили Битву, не говоря уж об Обществе. Мы даже подумывали, не переименовать ли нам ее в битву Папаса. — Он опять рассмеялся.
Дядя Фрэнк взглянул на папу, который, прочистив горло, сказал:
— Думаю, что это вряд ли возможно. Или уместно.
— Завтра утром пришлем машину, чтобы отвезти вас и вашу семью на Битву, — сказал доктор Филд. — И, как уже говорили, мы были бы счастливы, если бы вы выступили на завтрашнем обеде. Вы сказали, что обдумаете это наше приглашение.
Папа поморщился и переступил с ноги на ногу.
— Да, но, видите ли, я думаю, что вряд ли нам удастся присутствовать на нем. Мы просто встретимся с вами завтра на поле.
— Что ж, тогда вот это, — сказал доктор Филд. Он наклонился и поднял с пола длинную узкую коробку. — Мы надеялись преподнести ее вам сегодня вечером, но раз это невозможно, то вот… — И он протянул коробку папе.
— Что это? — спросил папа. Он попятился назад. Подальше от коробки.
Доктор Филд улыбнулся.
— Дополнительная копия сабли Стоунволла Джексона. Вы бы сделали нам честь, надев ее завтра на Битве.