— Где Морис? — спросил я, когда шофер завел мотор.
Папа прочистил горло:
— Ну, он сказал, что у него здесь, в Вашингтоне, есть друзья, и я посоветовал ему повидаться с ними. С ним все в порядке.
Я был разочарован тем, что Морис не поехал с нами, и боялся, что мое вчерашнее замечание относительно рабства имело к его отсутствию некоторое отношение. Но папе ничего не сказал, просто смотрел в окно, отвернувшись от сержанта Харди.
Пока мы ехали, сначала по переполненным улицам Вашингтона, потом по тихим пригородным шоссе, дядя Фрэнк задавал сержанту Харди вопросы о битве.
— Еще раз, кто выиграл битву? — спросил он. — Ну, у Буйволовой тропы? Кто победил?
Сержант Харди улыбнулся:
— Мы, конечно, южане! И все благодаря этому человеку. Вот этому, — он показал на папу, который в этот самый момент сосредоточенно изучал ниточку на рукаве своей формы, пытаясь вытянуть ее пальцами.
— А как все это организуется? Кто всем этим дирижирует? Откуда каждый знает, куда идти и все такое?
— Все это сначала тщательно подготавливается. Мы все выстраиваемся на одной стороне, а янки — на другой, и мы начинаем стрелять друг в друга. Все получается очень слаженно. В этой группе все ветераны. Они знают, что и как делать.
— Они не используют пули, не так ли? — спросила тетя Бесс.
— Конечно, нет, — сержант Харди из Питсбурга вновь стал тянуть слова. — Мы применяем черный порох, от него сильный шум. Если кто-то наставляет на вас ружье и стреляет, вы падаете.
Дядя Фрэнк посмотрел на сержанта Харди и на папу, рассматривая их форму.
— Надо признать, мужики, вы классно смотритесь, прямо как настоящие. Совсем как настоящие.
Когда мы подъехали к стоянке у поля битвы, сержант Харди покинул нас, уже не утруждая себя салютом. Через несколько секунд нас нашел доктор Филд. Одет он был просто ослепительно: в голубую форму с золотым аксельбантом, низко свисавшим с лацкана куртки, и жесткую, ярко-голубую ковбойскую шляпу, на тулье которой спереди скрещивались две сабли. В одном глазу у него был монокль. Рядом с ним стояла грузная женщина в длинной юбке на обручах и в вычурной шляпе. В руках у нее был зонтик, и когда она улыбалась, то была похожа на очень милую свинку.
— Генерал Джексон! — приветствовал доктор Филд папу. — Я так рад, что форма вам подошла! Мы очень беспокоились по этому поводу.
— Подошла, — ответил папа. Он оглядывал стоянку, рассматривая бесчисленные автофургоны и микроавтобусы, ставшие приютом для свежих воинских подразделений. Куда бы я ни смотрел, всюду видел мужчин в серой и голубой военной форме, чистивших свое оружие и ботинки и в спешке поджаривавших хот-доги и гамбургеры на небольших дымных рамах для барбекю.
— Вы и сами выглядите очень неплохо, очень достоверно, — сказал папа, глядя на доктора Филда. — Напомните, пожалуйста, кого вы будете изображать?
— Мак-Дауэлла, — ответил доктор Филд.
— Я не знал, что у него было плохое зрение, — заметил папа, указывая на монокль.
— Это моя интерпретация образа, — ответил доктор Филд. Потом, повернувшись к толстушке, сказал: — Позвольте вам представить — мисс Энна Белл Смит.
Толстушка сделала реверанс и улыбнулась.
— Сегодня она будет отвечать за прием миссис Папас.
— Мисс Папас, — поправила его тетя Бесс. Она с подозрением взглянула на Энну Белл Смит. — Но за меня не надо отвечать.
— Вы же не захотите провести весь день на жарком солнце, — возразила мисс Энна Белл Смит. У нее был тот самый акцент, который так старательно имитировал сержант Харди. — Здесь не место для дамы вашего круга.
— Моего круга?
— Пойдемте со мной, — сказала Энна Белл Смит, просовывая свою руку под руку тети Бесс. — Мы сейчас пройдемся до павильона и выпьем чего-нибудь освежающего, а потом посмотрим, как воюют мужчины.
Когда тетю Бесс уводили, она через плечо бросила на папу взгляд, полный мольбы о помощи, но тот лишь махнул ей на прощание рукой.
— Думаю, что тебе и в самом деле лучше всего быть там, тетя Бесс, — крикнул он ей вслед. Я было попытался последовать за ними, но на слепящем солнце очень скоро потерял ее из виду.
— Фрэнк, — спросил папа, — может быть, тебе тоже присоединиться к ним?
— Нет, — ответил дядя Фрэнк, — я останусь здесь, с тобой.
Тут к нам приблизился невысокий худой чернокожий мужчина. Одет он был в рубище и шел, опираясь на костыль.
— О, — сказал доктор Филд. — Вы нас нашли. Замечательно! Доктор Папас, это Топ. Топ Боги. Он будет вашим личным рабом, Мидасом Джонсоном.