В какой-то момент Варя проснулась от того, что Вася клевал подушку, будто поедая тех самых червяков. Варя спихнула птицу на пол, ощупала себя и кровать на наличие какой-либо ползучей мерзости, повернулась на другой бок, вновь накрылась с головой одеялом, которое к тому времени лежало где-то в ногах, и снова уснула.
Иннокентий же проспал всю ночь, не открывая глаз. Хотя под утро он всё же услышал, что к нему заходила хозяйка квартиры и поправляла подушку, точно так же, как это делает его любимая жена. Как и Варя, он чувствовал сквозь сон и смену температуры тела, и пронзающую боль. Впрочем, все эти неприятные ощущения он списал на артроз, с которым мучился уже не первый год. А если что-то и ползало по нему, то этого он точно не почувствовал, так как был в стельку пьян.
Перемести фокус
Несмотря на вчерашнюю жару, утро выдалось довольно прохладным. Радио вещало о температурной отметке в двадцать один градус в середине дня. Солнце то и дело скрывалось за набегающими облаками, а холодный сухой северный ветер пробирал до мурашек легко одетых прохожих.
Иннокентий встал около девяти часов. К его удивлению, вчерашние посиделки прошли почти без последствий и он чувствовал себя вполне сносно. Сделал короткую ежедневную зарядку, помогающую, по замыслу, сохранить дряхлое тело в надлежащей форме. Умылся, еще раз с изумлением осмотрел комнату с затянутым плёнкой окном, в которой провел ночь, затем удостоверился в сохранности картины и направился на кухню, где Марго, как дружелюбная хозяйка, готовила ароматный завтрак. Вокруг нее летала птица, похожая на обычную сороку, которую Иннокентий вчера не видел.
— Доброго вам утра, Марго. Какая у вас удивительная птица! Не припомню, чтобы она летала тут давеча. — Иннокентий подошел ближе к обеденному столу. — Вы простите меня, если я вечером немного перебрал… Уж больно вкусный виски принес ваш друг. Я бы хотел поблагодарить его еще раз за интересный вечер. Он, наверное, спит?
Иннокентий поманил пальцем птицу, но та никак не отреагировала, а лишь села на подоконник и отвернулась к окну.
— И вам доброго утра, — не отрываясь от дел, произнесла Марго. — Нет, он уехал еще вчера, но вы сможете поблагодарить его на сегодняшнем мероприятии. Присаживайтесь к столу. Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно. Будто помолодел на десять лет. Хороший алкоголь творит чудеса!
— Не думаю, что дело в алкоголе… — в голосе хозяйки прозвучала усмешка.
Марго выставила на стол тарелки с кашей и фруктами и позвала птицу, для которой отдельно приготовила размоченный хлеб с тонко нарезанным свежим мясом. — Эта милая птаха принадлежит вашей сегодняшней напарнице. Его имя Вася, а девушку зовут Варвара.
— А она уже приехала? — Иннокентий взял ложку и зачерпнул кашу. — Что-то не припомню…
— Да, еще вчера, — присоединилась к завтраку Марго. — Пусть отдыхает. А вы пока можете прогуляться по нашему району. Вы ведь любите утренние прогулки?
— С удовольствием пройдусь! — расплылся в улыбке старый художник. — Скажите, Марго, могу я сделать звонок с вашего телефона? Жена, наверное, волнуется.
— Конечно. Телефон в моей комнате. После завтрака можете позвонить.
Иннокентий неспешно ел порцию каши с фруктами и с любопытством поглядывал на сороку, которая с характером хищника разбрасывала вокруг себя еду, а после снова собирала и быстро поглощала. Он был удивлен, что птица, которая должна жить на воле, так по-хозяйски чувствует себя в домашних условиях. У художника зародилась идея новой картины — он представил высокую светловолосую женщину в больших темных очках, кормящую с рук стаю диких сорок. Птицы, что хватают пищу, роняют её на спины сородичей внизу, и получается, что сороки клюют друг друга, не замечая боли, жадно наслаждаясь пиршеством.
— Простите мою бестактность, — оторвался от фантазий и завтрака Иннокентий. — Я заметил, что вы все время носите темные очки. У вас раздражение роговицы? У моей соседки тоже были проблемы с глазами, и ей приходилось носить темные очки, чтобы выйти в магазин.
— Нет-нет, — продолжала трапезу Марго, — с моими роговицами все в полном порядке, но я с детства терпеть не могу солнечный свет. От него у меня начинает болеть голова.