— Укажите, пожалуйста, что еще записано на его имя.
— Отель «Ритц», в котором живут многие из нашей братии; «Теннисный клуб»; кафе «Рандеву гурманов» на Дайфенбэкер Драйв; Меховой рынок и Издательский дом «Фиоретти». Я только добавлю, что многие богатые люди Квебека и Южных Штатов благорасположены целям Ассизцев. Именно они в основном обеспечивают нам хлеб насущный. И этот хлеб стоит им немалых денег. Аскетизм обходится совсем не дешево. Мы никогда не едим гидропонных продуктов, многие наши члены — вегетарианцы, хотя это и не вызвано требованиями веры. Все, что мы употребляем в пищу, должно быть выращено без помощи химии. Вся наша посуда вылеплена из глины, а мебель изготовлена вручную. Все это, в конце концов, выливается в круглую сумму. Вас бы она поразила.
— Когда обвиняемый начал работать на вашу организацию?
— Лет десять назад, может, больше. Он только что развелся, когда прочел «Фиоретти» святого Франциска Ассизского. Эта маленькая книжка хорошо окупилась, я имею в виду его деньги, естественно. Поскольку само собой разумеется, что все члены нашего ордена приносят свое состояние в дар общине. Мистер Лоллард пришел в отель «Ритц» на встречу с братом настоятелем. Так я с ним и познакомился: я помогаю брату настоятелю в управлении бюджетом. Мистер Лоллард поведал нам, что влюбился в Прекрасную Даму Бедности. Я помню его слова в точности. «Я хочу отдать все, что имею, бедным». Брат настоятель мог бы рассказать об этом в более юмористической манере.
В зале возникла неловкая тишина. Брат Симеон нервно рассмеялся.
— М-м-м, вы не понимаете? Бедных больше нет. Они нас оставили, как говорится, — Брат Симеон подтянул прелестный серебряный шнурок, опоясывающий его чресла. — Разумеется, мы не принимаем в орден такого рода маньяков, но брат настоятель нашел, как его использовать.
— В издательстве «Фиоретти»?
— Да… я хочу сказать… благодарение Богу. Как ни странно, эта работа, похоже, доставляла ему удовольствие. У него была какая-то страсть к книгам. Лично я, ну… (Брат Симеон умоляюще улыбнулся присяжным) равнодушен к книгам. Я даже горжусь тем, что никогда и не пытался научиться читать. Но нам удается много их продавать, а доллар есть доллар.
— Вы продаете много книг? — спросил недоверчиво генеральный прокурор.
— Благодарение Богу! Мода на домашние библиотеки вернулась. И можете себе представить, сколько это стоит — заполнить всю комнату, каждую стену, от пола до потолка, по двадцать пять долларов за экземпляр.
— Каковы размеры книги? — заинтересовался судья.
— Как правило, два-три сантиметра в толщину. У вас на столе лежит одна из наших книг.
Брат Симеон показал пальцем на вещественное доказательство номер один: «Фиоретти» святого Франциска Ассизского.
— В таком случае, каким, к дьяволу, образом обвиняемый ухитрился оказаться без единого цента?
— Наш следующий свидетель объяснит это, Ваша Честь, — успокоил его генеральный прокурор. — Достаточно, брат Симеон.
Брат Симеон покинул скамью свидетелей, и, бросив на обвиняемого откровенно злобный взгляд, затянул sotto voce[3] краткую формулу проклятия.
— Повторите, прошу вас, по буквам, чтобы облегчить работу секретарю.
— По-моему, любой идиот способен написать «КОЛЬТ» без ошибок.
Джиллиан Кольт плевать хотела на суд, общественное мнение, двенадцать безупречных присяжных, шквал фотовспышек, убийственные взгляды дам, присутствующих на заседании, и менее однозначные взгляды сопровождающих их господ.
— Сколько времени длились ваши отношения с обвиняемым?
— Около десяти лет. Я не веду интимного дневника. Никогда бы не осмелилась.
— И вы встретились…?
— В кафе «Рандеву гурманов». Именно там я имею привычку завтракать, когда бываю в городе. Так я сохраняю фигуру. Я нахожу, что это отвратительно — быть толстым, а вы?
— Прошу прощения? Вопросы здесь задаю я.
Джиллиан оценила тучное достоинство прокурора с простодушным удивлением. Ну да, посмеяться было над чем.
— Вы принадлежите к Ассизцам, мисс Кольт?
— Не говорите глупостей. Я? К Ассизцам? Кстати, вы можете называть меня Джиллиан, я не возражаю.
— И тем не менее, вы соблюдаете диету?
— Я уже объясняла. Я нахожу отвратительным…
— Знали ли вы, что подсудимый входил в данную организацию?
— Эдди… Братан? Нет, невозможно. Он говорил, что все это только для вида. Что до меня, то мне глубоко плевать. В конце концов, когда глянешь поближе, все делается только для вида. Но всем на это плевать, а?