В последние годы жизни духовные и физические си-лы Александра были на исходе, он делал попытку найти покой и утешение в беседах с духовниками. Известная ле-генда о старце Федоре Кузьмиче была обязана всем его по-ведением в конце годы жизни.
Глава 33
РОССИЯ НИКОЛАЯ I
(1825 - 1855)
Российский император глазами иностранцев. - Тезоиме-нитство императрицы. - Военный уклон в жизни царского двора. - Третье отделение. - Видимая роскошь и скры-тая действительность. - Странность в поведении лю-дей. - Сподвижники и двор Николая. - Высшее общество Петербурга. - Враждебность к революционным преобра-зованиям. - Тяжелый нрав Павловичей. - Церемониал вен-чания на примере великой княжны. - Иностранцы о рус-ском народе. - Осторожная недоверчивость русских. - Иностранцы о российской медицине. - Увеселения и обе-ды. - Бал в Зимнем дворце. - Смерть и похороны Николая - глазами очевидца. - Современники о Николае.
Российский император глазами иностранца
В "Дневнике путешествия по России в 1839 г." Фрид-рих Гогерн так описал российского императора: "Император очень красивый человек, профиль его отличается благородством и величественностью... Привычка императора появляться в один и тот же вечер в пяти или даже в шести мундирах - есть недостаток. Но при той необыкновенной деятельности, которая за ним признана, он, как говорят, находит время на все...
Император проявляет необыкновенную деятельность и энергию, сам делает и наблюдает многое, входит даже в подробности; со времени вступления своего на престол он дал государству такой толчок и многие отрасли сделали та-кие успехи, что его упрекают в том, что вмешательство его переходит часто в суровость... а между тем, не искореняет главных недостатков.
В нем хвалят, что он охотно выслушивает правду со стороны лиц, пользующихся его доверием....
Очень тягостный и неприятный недостаток для его приближенных - это его обыкновение переходить от боль-шой фамильярности к отталкивающей гордости и являться в один и тот же день для одного и того же лица совсем раз-личным человеком: то другом, то императором...
При первом взгляде на государя невольно бросается в глаза характерная особенность его лица - какая-то беспо-койная суровость... Какие долгие, жестокие страдания должен был испытать этот человек, чтобы лицо его внуша-ло всем страх вместо того невольного расположения, кото-рое обыкновенно вызывают благородные черты лица...
Желание себя выказать в малых и ничтожных вещах доходит у него даже до крайности".
А вот что говорит об императоре де Кюстин: "Здесь каждый монарх - бог. Свита этих меняющихся божеств не-изменна, она лишь все увеличивается благодаря всегда ок-ружающей ее толпе...ее (толпы) любовь к царю напомина-ет мне любовь стада к своему пастуху, который ее кормит, чтобы послать затем на убой".
Де Кюстин отметил, что в театре, когда император вместе с императрицей в сопровождении членов царской фамилии и придворных, вошел в свою ложу, все присутст-вующие встали. Император приветствовал присутствую-щих в зале поклоном, одновременно поклонилась и импе-ратрица. Но де Кюстина поразило, что вместе с ними стала раскланиваться и вся свита, что по выражению француза, было "недостаточным уважением к публике". Зал в свою очередь приветствовал своего царя аплодисментами и кри-ками "ура". ...
Тезоименитство императрицы
Де Кюстин отмечает, что "в день тезоименитства им-ператрицы шесть тысяч экипажей, тридцать тысяч пешехо-дов и бесчисленное множество лодок покидают Петербург и располагаются лагерем вокруг Петергофа... И весь этот люд - офицеры, солдаты, купцы, крепостные, дворяне, ца-редворцы - бродит, перемешиваясь друг с другом, в лесу, откуда мрак ночной изгнан двумя с половиной сотнями ог-ней...это огромное количество огней дает столько света, что перед ним меркнет естественный свет северного дня..."
"Мне передавали еще, - пишет француз, - что тысяча восемьсот человек зажигают в тридцать пять минут все ог-ни парка...Нужно иметь богатейшее воображение, чтобы изобразить словами волшебную картину иллюмина-ции...перед вашими глазами оживает фантастический мир, одно чудо сменяет другое с невероятной быстротой.. Голо-ва кружится от целых потоков, сверкающих всеми цветами радуги, драгоценных камней на драпировках и нарядах гос-тей...
В течение двух или трех ночей вся скопившаяся в Пе-тергофе масса народа живет на биваках вокруг села. Жен-щины спят в каретах или колясках, крестьянки - в своих телегах. Все повозки, сотнями заключенные в сколоченные из досок сараи, представляют собой чрезвычайно живопис-ный лагерь... В Петергофе имеется весьма ограниченное число довольно грязных домишек, и комната стоит от двух-сот до пятисот рублей ассигнациями (75-160 рублей сереб-ром).
Посланники с семьями и свитой, а также представ-ленные ко двору иностранцы получают квартиру и стол за счет императора..."
Военный уклон в жизни царского двора
В придворной среде при Николае стали преобладать люди в военных мундирах с военной выправкой. В дворцо-вом быту отмечается преобладание военно-парадного сти-ля. Военная подготовка повлияла на характер и воззрения Николая. Военное увлечение детей не смогла ограничить даже их мать императрица Мария Федоровна. Николай по-лучил отличное военное образование и имел военную вы-правку, хотя в военном деле уступал брату Михаилу.
Император считал тот порядок, который существовал на службе, "распущенным и испорченным до крайности" и был недоволен настроениями в гвардии, вернувшейся из заграничного похода. Это заставило Николая усилить муш-тру.
Правления Николая началось с расследования и рас-правы по делу декабристов. Больше всего Николая раздра-жало то, что декабрьские события возникло в среде воен-ных. Николай сам руководил следственной комиссией и подсказывал суду приговор, а потом в течение всей жизни следил за их пребыванием в ссылке, требовал донесения о подробностях их быта и решал судьбы их семей.
Вывод после расправы над декабристами Николай сделал такой: "Не в свойствах, не в нравах русских был сей умысел". По мнению Николая, эта "зараза" пришла с Запа-да и была чуждой для русского народа.
Третье отделение
Знаменитое Третье Отделение Николай учредил в 1826 г. при Собственной его императорского величества канцелярии. Вместе с этим был создан и Отдельный жан-дармский корпус. Начальник Третьего отделения являлся и шефом жандармов. Эту должность в течение долгого вре-мени занимал граф А.Х. Бенкендорф. Вся страна была раз-делена сначала на пять, а позже на восемь жандармских округов. Третье отделение не только вело розыск, но и рас-поряжалось судьбой заключенных и ссыльных. Здесь соби-рались сведения не только об уголовных делах, но и о фальшивомонетчиках и контрабандистах, сюда поступали сведения о "подозрительных лицах", о прибывающих из-за границы, принимались меры к подавлению крестьянских бунтов и здесь была сосредоточена цензура.
Третьим отделением поощрялись доносы. Доносители даже вызывались в Петербург и поощрялись денежными вознаграждениями, хотя за ложное донесение можно было поплатиться ссылкой, а то попасть и в сумасшедший дом.
Третье отделение должно было бороться со злоупот-реблениями и защищать обывателей от вымогательств чи-новников, а также искать и представлять к наградам про-стых верноподданных.
Видимая роскошь и скрытая действительность
Зимний дворец поражал иностранцев своей пышно-стью, и особенное впечатление производил зимний сад, ко-торый украшали деревянные решетки, обвитые плющом. Говорят, что ванная комната императрицы тоже была ма-леньким подобием зимнего сада, а другие ее комнаты на-поминали Пруссию: например, ширма представляла порт-рет прусского гренадера из великанов Фридриха Вильгель-ма во весь рост.