Он издал какой-то невнятный звук. Мальчик заворочался и пробормотал: «Не беспокойся, Санта, Амелия постирает тебе костюм».
— Возьми-ка ты его, Салли. Я пойду наверх и сбрею бороду. Не к чему огорчать паренька.
— О Сет…
— Ну, теперь ты собираешься расхныкаться? Не люблю, когда женщины скулят.
Глава 14
Майор Эшфорд Торнтон оглядел своих подчиненных и вскинул руку к козырьку. Если слезы и затуманили его глаза, то никто этого не заметил.
— А теперь запомните: встречаемся ровно через год в «Серебряном долларе» в Лас-Вегасе. Это приказ, ребята! О размещении я позабочусь. Вот так! Слушай мою команду: к чертовой матери отсюда, по домам! Вас ждут семьи.
Было 10 сентября 1945 года. Прошло восемь дней после того, как японцы официально признали свое поражение, подписав на борту «Миссури» акт о капитуляции.
Наконец-то он отправлялся домой. В белой летней форме без единого пятнышка и лишней складки, сдвинув щегольски фуражку, Эш сошел на берег, где его поджидали красавица жена и дети. Близнецы, одетые в бело-голубые матросские костюмы, робко улыбались папе. Он обнял мальчиков, а затем подхватил малютку Санни.
— Сейчас мы немного подзаправимся хот-догами и апельсиновым соком и тронемся. Скажите: «Есть, сэр».
— Есть, сэр! — раскатились в воздухе счастливые детские голоса, а малышка Санни закурлыкала от удовольствия.
Саймон Торнтон, он же капитан Адам Джессап, также безукоризненно одетый, вышел за ворота военно-морской базы Сан-Диего. Он не стал оглядываться по сторонам, зная, что никто не ждет его с распростертыми объятиями. Пять часов спустя он уже стучал в дверь настоящего Адама Джессапа. Ему открыли, и Саймон недоуменно замигал. Кто этот потрепанный молодой человек с торчащими волосами и трехдневной щетиной?
— Я Саймон Торнтон, у меня к вам небольшое дело.
— За электричество я вчера заплатил. Журналов мне никаких не надо. Пива хотите?
— Нет, спасибо. Вы не возражаете, если я войду?
— Только я же сказал, что ничего не покупаю.
— А я не продаю, — сказал Саймон. — Вы меня не помните?
— Не припоминаю. Я немного выпил.
— Я друг вашего двоюродного брата Джерри. Несколько лет назад вы продали мне свои документы. Приехал, чтобы вернуть.
— А, вот оно что. Только не думайте, что я верну вам деньги. Я их давным-давно потратил.
— Деньги мне не нужны. — Саймон открыл сумку и вытащил толстый конверт. — Это вам.
Джессап попятился.
— Что это?
— Демобилизационное удостоверение, приказы, несколько медалей. Это все ваше. Если вы не против, я хотел бы оставить и крылышки.
— Крылышки? О чем это вы толкуете?
Саймон вздохнул. Объясняя, он думал о том, вспомнит ли Джессап хоть что-нибудь, когда протрезвеет. Однако Джессап оказался не так прост. Плечи распрямились, в глазах появился живой блеск.
— Бог ты мой, так вы самый настоящий ас?! Черт возьми! Капитан, а?! А разве вы не должны заплатить мне за это? Я в том смысле, что без моего имени вы бы ничего этого не получили, верно? — В голосе его зазвучали хитрые нотки. — А правда, что пара золотых крылышек и белая форма действуют на женщин, как волшебная палочка? Что любая ляжет в постель? Стоящее дело!
Саймон вынул еще один пакет: жалованье за годы военной службы, за исключением долларов, потраченных на двухнедельный отпуск.
— Знаете, Джессап, вы правы. — Он бросил на стол конверт, закрыл сумку и поднялся. — Счастливо оставаться, приятель!
Дойдя до ближайшей аптеки, он позвонил своему другу Джерри.
— Вот что, Джерри. Сними все с моего счета в банке и гони сюда мою машину. Я собираюсь в Нью-Йорк. Если хочешь, можешь составить мне компанию. Буду у Говарда Джонсона, что недалеко от дома твоего двоюродного брата. У меня всего десять баксов, так что переставляй ноги побыстрее. Я позвоню сейчас в банк, тебе нужно иметь при себе какое-то удостоверение. Кодовое слово — «Ас». Все понял?
В начале девятого Джерри въехал на машине Саймона на парковку. Друзья довольно долго пристально смотрели друг на друга, потом Джерри завопил, как индеец, и бросился к Саймону. Они обнялись.
— Ах ты, сукин сын, обещал, что будешь писать. Я так о тебе беспокоился!
— Но я же писал.
— Ах да, одно письмо на полстранички. Я тысячу раз звонил твоей матери. И каждый раз она плакала. На следующей неделе город будет чествовать Эша с малышами. Один из мальчишек точь-в-точь ты. Подумать только, трое детей!
— Ладно, как ты смотришь на то, чтобы я скинул эту форму? Мы немного погуляем, а завтра — в Нью-Йорк. Кстати, ты со мной или нет?