Салли была уже у двери, когда Пэгги остановила ее, взяв за руку. По щекам ее катились слезы.
— Подожди, Салли, папа умер в прошлом году. Мы похоронили его за домом. Мама умерла два месяца назад. Когда она заболела, Мэгги связалась с кем-то. В прошлом месяце ушла от него и забрала детей. Я и не пыталась ее остановить, Салли. Мэгги позаботится о них сама. А я знала, что ты сдержишь обещание и вернешься. Ты очень хорошо выглядишь, Салли.
Несколько секунд Салли ничего не могла сказать, она стояла, ловя воздух открытым ртом. Где-то в глубине желудка появилось ощущение тошноты.
— Так она болела, Пэгги?
Веснушчатое личико Пэгги сморщилось, глаза повлажнели от подступивших слез.
— Она совсем высохла, прямо в щепку превратилась. У нас почти нечего было есть. Это место… Салли, оно проклятое, оно лишило ее всего, выпило все соки. Мы с Мэгги старались изо всех сил, но поделать ничего не могли. Теперь у меня работа в городе, а живу я в пансионате. Платят немного, но кое-как хватает. В пансионате я ужинаю, два раза в неделю можно помыться. Иногда прихожу сюда с цветами. Кладу их между могилками. Хочешь посмотреть, Салли?
Ей этого не хотелось, но она кивнула, чтобы не огорчать сестру.
— Да, Пэгги, это плохое место. Надо посмотреть… нельзя ли… Им нельзя оставаться здесь, в этом Богом проклятом углу. Пэгги, я хочу, чтобы ты поехала со мной в Неваду. У меня там огромный дом. И окна открываются. Рядом сад, много цветов и зеленой травы. А ванну можешь принимать хоть по пять раз в день. Мы сможем перевезти папу и маму и перезахоронить их на… на нашем собственном кладбище.
— Ох, Салли, не думаю, что смогу так вот взять и уехать. Если Мэгги вернется сюда, она не будет знать, где найти меня… то есть нас. Не знаю… может быть, в следующем году. А ты богатая, Салли?
— Я так богата, что это меня даже пугает. Я просто не знаю, что мне делать с деньгами. И знаешь, Пэгги, я ведь посылала деньги.
— Знаю, только их забирал папа. А мама всегда говорила, что ты хорошая дочь и не забываешь свою мать. Правда, Салли.
— Ты пришла сюда пешком, Пэгги?
Сестра кивнула.
— Мне не в тягость приходить, Салли. Вот уходить… как будто я оставляю маму. Мне всегда хочется плакать. Ох, Салли.
— Не плачь, Пэгги, подожди. Давай пойдем с тобой к могилам, сядем и наплачемся вволю. Мы с тобой, Пэгги. Нас двое, а значит, мы не одиноки. Я так рада, что застала тебя здесь. Не знаю, что бы я сделала, если бы никого не нашла.
Сестры обнялись, их слезы смешались. Они плакали, прощаясь с прошлым, с матерью, которую так любили, со своей прежней жизнью. Когда слезы иссякли, Салли помогла Пэгги подняться.
— Я постараюсь попробовать сделать так, чтобы нам всем было хорошо.
— Как, Салли?
— Мы поселим тебя в каком-нибудь доме и откроем счет на твое имя. Я хочу, чтобы ты занялась учебой и могла сама писать мне письма. Я тоже собираюсь учиться, не хочу, чтобы мы оставались неграмотными невеждами. Я куплю тебе все, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Все самое лучшее. А еще мы с тобой пойдем в самый лучший ресторан. Будем есть и разговаривать, разговаривать и есть. Ну как, Пэгги, ты не против?
— Конечно, нет, Салли.
— Ты молишься перед сном, Пэгги? Ходишь в церковь? Ну вот, я, наверное, говорю, как мама.
Пэгги улыбнулась.
— Да, у тебя даже голос похожий. Как это хорошо, я больше не чувствую себя одинокой.
Салли обняла сестру за плечи.
— У нас с тобой так много дел, и чем раньше мы за них возьмемся, тем быстрее сможем все устроить. Ты любишь делать покупки?
Пэгги перевела взгляд на свое старенькое, выгоревшее на солнце платье.
— Не знаю. У меня все такое… убогое.
— Ничего, сестренка. Это можно исправить. Полезай в коляску.
Следующие пять дней пролетели в приятной суматохе. Они ходили по магазинам, делая всевозможные покупки. На тихой зеленой улочке был куплен небольшой домик. Почти целый день ушел на поиски мебели для каждой комнаты.
Пэгги пришла в восторг от кресла-качалки, и они приобрели аж три. Результатом похода по магазинам стали десятки ящиков и коробок, доставленных «Торговой компанией». Туфли, платья, шали, пальто, шляпки, домашняя утварь, занавески, подушки, ковры — короче, все, что приглянулось юной Пэгги, оказалось в новом доме.
Когда с расстановкой мебели было покончено, когда ковры укрыли пол, а на окнах повисли шторы, Салли картинно вытерла руки.
— Думаю, маме понравилось бы здесь. Я знаю, что она смотрит на нас с небес и улыбается. Я ее чувствую, а ты, Пэгги?
— И я тоже, Салли. Каждый раз, когда я сажусь в кресло, я представляю, что мама сидит напротив меня. Мы разговариваем с ней, я рассказываю, как мне хорошо, какая ты добрая. Мне так хочется разбить сад, знаешь, о котором всегда мечтала мама, чтобы в середине были грядки с овощами, а по краям росли цветы. И еще хорошо поставить горшки с цветами на подоконники. Как ты думаешь, Салли, мы это можем?