В комнате в одном углу остались коньки, роликовые и ледовые, в другом — бейсбольная бита и перчатка, на стене — постеры. На вешалке — Дэниэл изготовил ее сам и подарил сестре — висели плащ и зонтик. Она решила, что не возьмет их. А еще хоккейная клюшка с надписью «от Брэда», авоська из-под апельсинов с шестнадцатью шайбами. Ее хоккейная карьера закончена. Будут ли братья грустить, заглядывая время от времени в эту комнату после ее отъезда?
Пустой туалетный столик из тополя… Фанни поправила связанную крючком салфетку, давным-давно подаренную ей миссис Келли. Каждую весну и осень она стирала ее, а потом окунала в подслащенную воду, как рекомендовала миссис Келли. Чего ей будет не хватать, так это старой скрипучей качалки. В ней можно было свернуться калачиком с хорошей книгой на коленях и слушать шум ветра за окном. Сколько раз она засыпала здесь, укрывшись теплым пледом.
Фанни посмотрела на часы. Скоро идти. Быстро оделась: бледно-лиловая юбка, свежая белая блузка и совершенно новые белые сандалии. Свои светло-каштановые волосы она сначала взбила, затем зачесала назад и перевязала ленточкой. Конечно, нужно будет сделать модную стрижку сразу же после приезда в Калифорнию; короткие волосы придадут серьезности, добавят лет.
Собрав мокрое полотенце и простыни, Фанни сбежала вниз, в прачечную, и засунула все в стиральную машину. Попозже мальчики развесят белье для просушки. Потом включила кофейник, достала тостер и приготовила всем ланч. Ветчина, копченая колбаса и сыр — для Дэниэла, сыр и копченая колбаса — для Брэда, четыре кусочка сыра между ветчиной и колбасой — для отца. Дэниэлу — лук и майонез, Брэду — горчицу, а папе — и горчицу, и майонез. Она написала их имена на бумажных пакетах и положила пакеты в одинаковые пластиковые контейнеры, добавила в каждый по три апельсина, три яблока, три банана и по два кекса. Поставила полные термосы кофе. Кто будет этим заниматься, когда она уедет? Может быть, миссис Келли?
Отец и братья явились все сразу. Едва взглянув на них, Фанни поняла, что никто не сомкнул глаз. Она беспомощно и грустно улыбнулась.
— У меня все будет отлично. Это мне надо волноваться. Кто станет готовить вам ланч? Кто займется стиркой? Я ненавижу пыль, а вы, ребята, даже не знаете, что такое пыльный коврик. Может быть, вам найти кого-то, что бы приходил готовить и заниматься уборкой? Я бы выбрала миссис Келли. Она бережлива и многое умеет, это она научила меня всему. Я ведь знаю, что вы не станете опускать салфетки в сладкую воду или подшивать шторы. Ну так что?
— Я уже разговаривал с ней об этом, Фанни, — улыбнулся отец.
— Вот хорошо. — По крайней мере, она так считала.
— Пора, Фанни.
Уже светлело небо.
Легкий свитер, наброшенный ею на плечи, не спасал от утренней прохлады. Фанни поежилась.
— Не люблю эти туманы. Мне нравится видеть утром солнце. В Калифорнии всегда светит солнце.
— Какая ты наивная, Фанни, — Дэниэл насмешливо фыркнул. — Веришь всякой ерунде.
Она постояла с минуту перед домом. Туман затягивал здание сероватой дымкой. Фанни помахала рукой и открыла дверцу седана. Дэниэл протянул руку, коснулся ее плеча.
— Какое-то время тебе будет грустно. Позвони нам, и все пройдет. Знаешь, Фанни, я тебе даже завидую, — шепнул он.
— Знаю, — кивнула она.
— Поклянись, что не натворишь глупостей, Фанни. Поклянись, что позаботишься о себе и что будешь регулярно писать и звонить. Мне станет легче, если ты пообещаешь.
— Я никогда не нарушала своего слова, Дэниэл, и ты это знаешь. Мне… я буду скучать по вам. Я вас всех так люблю…
— Перестать, Фанни, если ты сейчас разревешься, мы тоже пустим слезу.
— Может, мне и не следовало ехать? Не думала, что оставлять вас будет так трудно.
— Все в порядке, Фанни. Не хочу, чтобы ты терзалась в будущем из-за того, что не сделала чего-то в свое время. Вот и станция. Все на выход! — Голос отца прозвучал почти весело, а Фанни словно приросла к сиденью. — Проверь… билет, деньги, все на месте, милая?
— Да, папа. Поезжайте, прошу вас. Я не хочу махать вам из окна.
— Пока, дочка, — он крепко прижал ее к себе, и Фанни опять заморгала. — Я люблю тебя, милая. Побереги себя, слышишь?
— О'кей, — только и прошептала Фанни.
— Мне больше других будет не хватать тебя, — пробормотал, обнимая сестру Дэниэл. — Кто теперь пришьет пуговицу и почистит ботинки? А как мне нравится твой мясной рулет. Пока, Фанни! Так тебя люблю, что мне даже больно.