Если банки Ротшильдов в Париже и Лондоне сегодня уже не считаются перворазрядными, то они все же обладают достаточно большим состоянием.
В 1957 году в Женеве в возрасте 76 лет скончался самый старший представитель парижской семьи Ротшильдов. Его сын Эдмонд считался единственным наследником состояния в один миллиард ДМ. Нажить такое состояние за 200 лет и сохранить его — уже достижение, единственное в своем роде.
РОТШИЛЬДЫ:
ПУТЬ К БОГАТСТВУ
(вместо послесловия)
Книга, которую читатель держит в руках, как нетрудно убедиться, состоит из двух историко-биографических очерков. Авторы их, конечно же, не ставили перед собой заведомо неразрешимой задачи — «объять необъятное» Ф. Шильдбергер и Г. Шнее не претендуют на всеохватность сведений об автомобилестроении или банковском деле на этих страницах — хотя ими собран, без сомнения, громадный фактический (и архивный) материал.
Это издание объединило под одной обложкой героев очень разных — влюбленных в технику до самозабвения талантливых немецких изобретателей, и «транснациональную династию» Ротшильдов — людей неоднозначных, подчас и вовсе непостижимых, эксцентричных. Богатство последних за последние несколько веков не потеряло своего нарицательного смысла, чего, впрочем, Ротшильды и добивались… Данная книга, как представляется, исключительно удачно вписывается в нынешние реалии России конца XX века. Страна переживает настоящий автомобильный бум — как и пресловутая сексуальная революция, он пришел к нам с опозданием, для Европы и США все это — пройденный этап и в этом свои «плюсы» и «минусы». В 1899 г. русский инженер И. В. Романов разработал оригинальную конструкцию электрического извозчика и электробуса — так что отечественному автомобилестроению в следующем году исполнится 100 лет. Вполне подходящий повод для пас вспомнить, как все начиналось.
Клан Ротшильдов ведет свою родословную из Франкфурта-на-Майне в Германии. Предки основателя династии Ротшильдов Майера Ротшильда жили на протяжении многих поколений в убогом доме на перегороженной с обеих сторон Юденгассе (еврейской улице), где возле запиравших вход и выход тяжелых цепей стояла стража.
Молодой Майер Ротшильд обучался ремеслу в городе Ганновере (Северная Германия), поскольку в этом городе власти были более снисходительны, чем во Франкфурте, к обитателям еврейского гетто. А когда после нескольких лет, проведенных в качестве ученика в банкирском доме Оппенгеймеров, Майер Ротшильд в 1764 году вернулся домой, во Франкфурт, здесь ему сразу же напомнили о его социальном положении. Каждый мальчишка на улице может крикнуть ему: «Жид, знай свое место!»
И он должен был, втянув голову в плечи, пробираться по улице, робко прижимаясь к стене и сняв с головы островерхий колпак. За время, пока он учился в Ганновере, семья его окончательно обеднела и жила уже не на «богатом конце» Юденгассе и не в доме под красной вывеской, а в ветхой сырой лачуге, где по тогдашним обыкновениям с карниза свисала сковорода на цепочке, и дом этот так и назывался — «дом под сковородой».
В этом-то доме, темном и жалком, и открыл свою маленькую фирму Майер Ротшильд, Сначала он держал торговлю старинными монетами, сам составлял каталоги и развозил эти монеты до заказу из одного германского княжества в другое. Так у него возникли связи с аристократами, которые тогда повально увлекались коллекционированием старинных денег, в том числе с герцогом Вильгельмом, владельцем герцогства Ханау. Герцог купил у него сразу несколько монет. Это был первый «гонефт» Ротшильда с главой иностранного государства.
Вскоре в «доме под сковородой» Майер Ротшильд оборудовал уже некое подобие лавки денежного менялы, где проезжие купцы могли поменять деньги одних германских княжеств на валюту других. Так возник первый банк фирмы Ротшильдов — в комнатушке в 4 квадратных метра!
Доходы от обмена иностранной валюты Майер Ротшильд использовал на расширение своей торговли старинными монетами. Он скупил несколько лавок, которые принадлежали попавшим в трудное положение менялам, вместе с запасом монет. С полученным таким путем «торговым запасом» он снова объехал все маленькие германские княжества и герцогства. Однажды во время вояжа в Веймар ему посчастливилось заключить сделку с покровителем самого Гете — герцогом Карлом Августом.
Расширение деловых связей Ротшильда в конце концов привело к тому, что на стену «дома под сковородой» в 1769 году прибили новую вывеску. На ней уже красовался герб герцогского дома Гессен-Ханау и надпись золотыми буквами внизу: «Майер Ротшильд, управляющий делами герцога Вильгельма, его высочества князя Ханау».
Прибыли Ротшильда росли. Сам Вильгельм тоже был довольно колоритной фигурой. Он доводился внуком английскому королю Георгу II, двоюродным братом Георгу III, шурином королю Швеции и племянником королю Дании. Но не это было самым главным. Куда важнее было другое: он первым из немецких князей сочетал свою принадлежность к аристократии с предоставлением кредитов под ростовщические проценты, с грубым и наглым стяжательством.
Вскоре должниками Вильгельма оказались больше половины государей Европы. Кроме того, он научился превращать в золото даже кровь самих гессенцев. Его не знавшие милосердия и пощады унтер-офицеры умели вымуштровать дисциплинированных и готовых на все наемников. И как только новая рота ландскнехтов заканчивала подготовку, герцог тотчас же продавал ее за большие деньги англичанам — для поддержания порядка в заморских колониях разраставшейся в то время Британской империи. Всякий раз, когда в дальней английской колонии убивали какого-то гессенского наемника, герцог Вильгельм получал за него большую денежную компенсацию. И очень скоро властелин крошечного герцогства сделался богатейшим феодалом в Европе, своего рода банкиром-ростовщиком, кредитором многих князем и королей. Постепенно в этот бизнес включился и Майер Ротшильд. Наряду с другими менялами и банкирами он время от времени получал от герцога Вильгельма поручения — взыскать тот или иной иностранный долг (разумеется, за соответствующее вознаграждение).
И вот пробил час, когда, разбогатев, семейство Ротшильдов смогло переселиться в новый дом — уже «под зеленой вывеской» — и стало вместо Ротшильдов называться Грюншильдами («грюн» по-немецки — зеленый). Некоторое время Ротшильды даже подумывали, не взять ли это их новое уличное прозвище в качестве фамилии, но потом все же решили остаться при старой. С этой фамилией они и вошли в историю.
Но этот постепенный прирост их богатства еще ничего не значил. На протяжении почти 20 лет Майер Ротшильд платил подоходный налог всего лишь в 2 тыс. флоринов в год. Только в 1795 году придирчивые городские финансовые инспекторы увеличили размер налогов с Ротшильда до 15 тыс. А это, по понятиям франкфуртского гетто, означало самый высокий уровень богатства. В гетто, но нс в финансовом мире германских княжеств.
Настоящий «финансовый взрыв подготовил уже не сам Майер Ротшильд, а его пятеро сыновей, ставших финансовыми воротилами Германии, Англии, Австрии, Италии и Франции.
Это было время, когда выступил на первый план денежный капитал. Богатства, до тех пор лежавшие втуне, были пущены в оборот, спрос на деньги значительно усилился. В эпоху революционных потрясений одни состояния рушились, другие создавались. Посредники в этом передвижении наличности — банкирские фирмы — сделались и главными ее собирателями, а среди фирм Европы банкирский дом Ротшильдов занял первое место.