Англичане не знали, как перебросить это золото Веллингтону. Единственно возможный путь лежал через Францию. Но Ротшильды взялись за выполнение и этого поручения английского правительства, и в один миг Натан Ротшильд сделался банкиром английской армии.
Контрабанда жестоко преследовалась — арест французской полицией означал гильотину. Но братья действовали осмотрительно, подкупая чиновников по всей трассе от Пиренеев до Ла-Манша. Префект полиции на побережье Ла-Манша получил крупную взятку и зажил на такую широкую ногу, что возбудил подозрение своего парижского начальства. Но все обошлось…
Братья Ротшильды, находившиеся на континенте, решили эту непростую задачу остроумно, тонко и с большой хитростью — и в дальнейшем она была характерна для них. Самый младший из Ротшильдов, Якоб (впоследствии он станет называть себя Джеймсом), неожиданно появился в Париже. Ему не было еще и 20, и он ни слова не знал по-французски. Однако он с блеском выполнил стратегический план своей семьи, хитроумно обманув французские власти. Надо сказать, способ, к которому он прибег, был удивительно простым. Остальные четыре брата написали Джеймсу письма на его парижский адрес, в дом номер пять по улице Наполеон. В этих письмах Ротшильды притворно жаловались, что они собирались вывезти золото из Англии в Испанию, но английское правительство наотрез отказало им, потому что боится такой утечкой золота ослабить государство. Ротшильды позаботились, чтобы их послания брату в Париж попали в руки французской тайной полиции. И министерство финансов Франции заглотило «наживку». Если англичане против того, чтобы золото уплывало из Англии, решили во французском министерстве, надо помочь этим бравым Ротшильдам, чтобы они все же смогли вывезти это свое жалкое золотишко…
Трюк с притворными письмами удался: правительство Наполеона действительно помогло Ротшильдам, чтобы английское золото в конце концов попало сначала в Испанию, а затем в руки Веллингтона. Золото беспрепятственно перевезли через Ла-Манш, оттуда Джеймс Ротшильд привез его в Париж, а Карл Ротшильд, впоследствии миллионер в Неаполе, с помощью французских банкиров переправил его уже дальше, через Пиренеи.
Конечно, дело было не лишено риска. В какой-то момент начальник полиции города Кале во Франции заподозрил недоброе. Но его «подмазали». Потом стал требовать от своего правительства ордера на арест некоего Джеймса Ротшильда уже начальник полиции Парижа.
Однако министерство финансов продолжало слепо верить подложным письмам к парижскому Ротшильду, и золото беспрепятственно продолжало поступать в армию Веллингтона.
Под наблюдением оставшегося в Лондоне Натана сотни тысяч фунтов стерлингов в золоте, английских гинеях, голландских гульденах и французских наполеондорах были переправлены на содержание армии герцога.
Возвратившись из похода на Россию, Наполеон с изумлением обнаружил, что Веллингтон не только вырвался из уготованной ему ловушки на Пиренейском полуострове, но и продвигается дальше во Францию во главе хорошо накормленных и полных боевого духа войск.
К концу наполеоновских войн Ротшильды практически держали в своих руках финансовые связи не только английского правительства с Веллингтоном, но и между Англией и ее союзниками — Австрией, Пруссией и царской Россией.
Заключительный аккорд наполеоновской эпохи — битва под Ватерлоо — даровал Ротшильдам еще больший шанс. Битва под Ватерлоо, как известно, сделала Англию первой державой Европы, а Ротшильдов — первыми банкирами континента. Жирный «куш Ватерлоо» Ротшильдам удалось захватить потому, что во время наполеоновских войн пять братьев-банкиров для осуществления своих рискованных финансовых операций организовали не имевшую ранее примера в истории информационную и курьерскую службу. (Эта служба продолжала существовать в своей первозданной форме для лондонской ветви Ротшильдов и после победы над Наполеоном, вплоть до второй мировой воины! Информация вообще стоит денег, а что могло быть дороже информации об исходе битвы при Ватерлоо? Связь, разумеется, здесь ясна, и лондонская биржа следила за ее исходом со страхом. Если при Ватерлоо победит Наполеон, цены облигаций английского государственного займа начнут падать. Если же он проиграет сражение, империя его мгновенно рухнет и бумаги подскочат в цене до небес.
19 июня 1815 г. поздно вечером курьер Ротшильдов сел в порту Остенде на быстроходный корабль курьерской службы Ротшильдов — согласно законам, на судно не имели права брать посторонних. Натан Ротшильд ночь на 19 июня провел на английском побережье Ла-Манша в одном из портов в Фолкстоне, и на рассвете 20 июня уже знал от своего курьера, что Наполеон битву под Ватерлоо проиграл. Курьер Ротшильдов на восемь часов опередил всех остальных, даже курьера самого герцога Веллингтона.
А Натан Ротшильд первым делом сообщил о поражении Наполеона английскому правительству, после чего отправился на фондовую биржу. Всякий средней руки банкир, имея в руках такую информацию, принялся бы на все свои деньги скупать долговые бумаги английского государственного займа. Всякий, но не Натан Ротшильд! Он, наоборот, продал облигации английского госзайма. В огромном количестве. Не говоря ни слова. Просто стоял на своем привычном месте на бирже — у колонны, она с тех пор так и называется — «колонна Ротшильда», и продавал, продавал… Он сыграл растерянность и отчаяние. На бирже пронесся слух: «Ротшильд продает акции!» Значит, он что-то знает! Значит, битва при Ватерлоо проиграна?! А лондонский Ротшильд продолжая выбрасывать на фондовый рынок все новые пакеты английских государственных бумаг. Биржевые игроки бросились избавляться от акций. И лишь затем, выждав подходящий момент, когда государственные бумаги упали до самого низкого уровня, но биржа еще не проснулась, Натаниэль одним махом все, что продал, скупил назад. Но уже за мизерную часть их номинальной стоимости. И при этом не выказал ни малейшего удовлетворения. А несколько часов спустя до биржи дошло официальное сообщение о поражении Наполеона. И цена на облигации госзайма Англии снова взвились вверх, на недосягаемую высоту. Банкирский дом Ротшильдов загреб буквально бессчетную прибыль.
После падения Наполеона банкирский дом Ротшильдов выплатил Лондону, Вене и Берлину французских репараций в сумме 120 млн ф. ст., разумеется, за «жирные» проценты. Через их же руки потекли финансовые средства, которые правительство Англии предоставило Вене в качестве материальной компенсации за потери в войне против Наполеона. Поэтому в 1817 году венский императорский двор милостиво дал понять Ротшильдам, что они заслуживают награды. Надворный советник фон Ледерер, ведавший вручением императорских наград и поощрений, внес предложение пожаловать Ротшильдам табакерку из золота с бриллиантовой монограммой императора на крышке. В ответ Ротшильды деликатно информировали двор, что своих бриллиантов у них предостаточно, лучше пусть им пожалуют дворянство. Правительство охнуло, но фон Ледерер посоветовал императору: «Учитывая, что братья Ротшильды — иудеи, определим их на самую низшую ступень дворянства». Так Ротшильды получили из Вены право писать свою фамилию с приставкой «фон».
Братьям предложили представить двору проект своего фамильного герба. Братья были люди смелые и направили в императорскую канцелярию такой проект дворянского герба, которому могли позавидовать и наследные принцы. На этом гербе было все на свете — от орла до леопарда, от льва до пучка из пяти золотых стрел, зажатых в руке (они символизировали единодушие пятерых братьев). Кроме того, они запроектировали вокруг герба нарисовать воинов с коронами на головах и в доспехах. Перепуганная «геральдическая канцелярия» написала министру финансов — предлагаемый Ротшильдами проект герба нельзя утвердить, потому что, согласно нормам геральдики, на гербе простых дворян не положено изображать ни короны, ни льва, ни орла. Затем чиновники канцелярии взялись за перья и исчеркали проект герба, изготовленный по заказу Ротшильдов за баснословные деньги. Обучавшийся в Лондоне у своего брата Натана Джеймс (Якоб), несмотря на свои молодые годы, обладал уже солидным жизненным опытом и неплохо знал Францию. Поскольку его ум не уступал амбициям, дела у 19-летнего Ротшильда быстро пошли в гору.