Барон Филипп, переводчик Кристофера Фрея, имеет еще увлекательное хобби. Ему принадлежат виноградники в Мутоне, где делаются вина, удовлетворяющие вкусы самых изысканных знатоков. Он живет в Мутоне со своей женой, американкой — до того, как встретила барона и вышла за него замуж, после смерти его первой жены, она была модисткой у Хетти Карнеги.
В усадьбе, где выдерживаются вина, Ротшильды устроили богатый музей. В 70-х гг. барон в интервью рассказал, как он пришел к мысли о создании музея.
«Мутон находился во владении моей семьи на протяжении более чем ста лет, но никто из моих предков здесь не жил. Мой дедушка, барон Джеймс, не брал в рот красного вина. Отец бывал здесь лишь дважды. В отличие от них и от большинства французов мне нравится жить в деревне… Случилось так, что я унаследовал несколько произведений искусства, способных стать ядром коллекции. В прежнее время Ротшильды одалживали деньги… многим немецким князьям. И если те не могли вернуть долг деньгами, платили драгоценными семейными достояниями, в частности, прекрасными произведениями искусства. К примеру, предметами из золоченой бронзы — ими были знамениты немецкие дворы. С тех пор моя семья приобрела вкус к таким вещам… Мне кажется, что только теперь, в Мутоне, мы смогли выставить их в условиях, когда они выглядят наиболее естественно».
Кроме произведений искусства, Ротшильды собрали в музее знаменитую коллекцию вин. «Составляя ее, — мы обнаружили, что люди пили вино с глубокой древности. Ни одна важная беседа с богами, ни одно заключение мира, ни один деловой ленч не обходился без возлияния».
Имея образцы редких вин, баронесса и ее муж с увлечением изучали исторические условия, приведшие человека к привычке осушать сперва каменные вазы, затем металлические, фарфоровые и стеклянные кубки. Супружеская пара узнавала разнообразные увлекательные детали. Например, что греки разбавляли вино водой на три четверти в чаше, подобной экспонату из коллекции Мутона, и что император Нерон заплатил сумму, эквивалентную 17 млн франков за чашу, сделанную из мурры (материала, давным-давно исчезнувшего), из-за несравненного вкуса, который приобретало налитое в нее вино.
В трудах римского поэта Горация Ротшильды нашли упоминание о том, что вкус сабинского вина лучше, когда его пьют из греческих амфор, в точности таких, как образец, найденный самими коллекционерами и пополнивший число экспонатов семейного музея в Мутоне. Дойдя при составлении каталога до описания сассанидской чаши, одного из наиболее ценных экспонатов собрания, чета Ротшильдов предприняла поездку в Иран для изучения обычаев ранних иранских племен, связанных с потреблением вина.
Среди внуков «первого» Ротшильда выделялся барон Лионель Ротшильд (1808–1879) в Лондоне, сын Натана Мейера. Он был в течение 20 лет финансовым представителем русского правительства, и через его руки прошли все русские консолидированные железнодорожные займы. В 1847 г. он был избран в палату общин от лондонского Сити, но только в 1858 г. смог занять свое место в парламенте, когда для нехристи-ан была изменена общая форма депутатской присяги. Его сын, Натаниэль (1840–1915) стоял во главе лондонской биржи. Свою дочь он отдал замуж за лорда Розберри, бывшего премьера Англии.
Лайонелу Ротшильду, второму барону из этой династии, была адресована декларация представителя высших политических кругов Англии лорда Бальфура от 2 ноября 1917 г. В ней правительство Ее Величества соглашалось на создание в Палестине «отечества для еврейского народа». С этого момента Ротшильды постоянно оказывали помощь сионистскому движению. Член французского филиала дома, сын Альфонса, Эдмон де Ротшильд пожертвовал 70 млн. золотых франков на создание еврейской коммуны в Палестине.
В конце прошлого века насчитывалось около 50 лиц, носивших фамилию Ротшильд. Состояние их определялось в несколько млрд. франков.
Революция 1848 г. во Франции остановила на время рост могущества Ротшильдов. Республиканское правительство первым обратилось к системе внутренних займов и имело успех. Его примеру последовали другие правительства, и внешние займы перестали быть единственно возможными в случае денежных затруднений.
Именно поэтому Ротшильды начинают искать другие области помещения капитала. Они становятся участниками различных акционерных предприятий, — железнодорожных, горнозаводских, промышленных и других, спекулируют на бирже и т. д.
Глава французского филиала с 1905 г., Эдмон де Ротшильд (1868–1949) прославился противодействием стабилизации франка, а также национализацией железных дорог.
По масштабу операций и финансовой мощи первенствовали английские Ротшильды. Австрийские — контролировали крупнейший банк страны «Кредитанштальтбанкферейн». А через него — и значительную часть австрийской промышленности. Однако после краха этого банка в 1931 г. эта ветвь династии в значительной степени потеряла свое влияние.
Французские Ротшильды сегодня контролируют ряд страховых обществ и крупнейших железных дорог во Франции, Испании и Бельгии, Международное общество спальных вагонов, крупнейшие испанские свинцовые и цинковые рудники «Пеньярройя», никелевые рудники в Новой Каледонии, многочисленные компании, монополии электротехнической промышленности («Томсон-Хаустон» и «Альстом»), участвуют в химических трестах «Сен-Гобен», «Кюльман» и «Нафташими», в «Обществе Суэцкого канала».
Ротшильды имеют тесные партнерские связи с рядом германских монополий (например, «Металльгазеншафт», «Норддейче аффинери» и др.) и с крупнейшими финансовыми группами Шнейдера, Мирабо и Нефлиза, с англо-французским банком Лазара.
В сферу контроля и влияния английских Ротшильдов в наши дни входят крупное страховое общество «Альянс иншурес», одно из крупнейших предприятий по аффинированию драгоценных металлов «Королевский монетный двор», золотые рудники в Трансваале, медные рудники в Испания («Рио-Тинто») и бывшей Северной Родезии (ныне — независимая Замбия). Совместно с другими монополиями Ротшильды контролируют второй по величине в мире нефтяной трест «Ройял-Датч-Шелл», трест «Де Бирс» по добыче алмазов, крупнейшую монополию химической промышленности «Имперский химический трест», самый крупный в Англии военно-промышленный концерн «Виккерс», компанию морского страхования «Ллойд» и др. Ротшильды играют большую роль также в производстве и торговле черными и цветными металлами, табачной промышленности.
Французские Ротшильды имеют капиталовложения в строительство и эксплуатацию центра туризма на всем юге Франции — от Шамони до средиземноморского побережья.
Не в последнюю очередь все это означает и активное влияние Ротшильдов на политику страны. Так, Рене Мейер в 1938 году, будучи генеральным директором у Ротшильда, вел переговоры с французским правительством относительно национализации принадлежавших Ротшильду железных дорог, а после второй мировой войны сам несколько раз возглавлял сначала правительство Франции, а позднее Европейское объединение угля и стали, впоследствии переросшее в западноевропейский «Общий рынок».