Это случилось много лет назад. Пласидо Ривера тогда был начинающим, но уже подающим большие надежды врачом-кардиологом. Он приехал в Сьюдад-Викторию после окончания Высшей медицинской школы в Монтеррее как раз в то самое время, когда этот город стал перевалочным пунктом среди торговцев наркотиками. При этом, как оказалось, прямой начальник Риверы, заведующий городской больницей, был одним из тех, кто обеспечивал прохождение «груза» по провинции Тамаулипас. Он втянул молодого врача в свое грязное дело. Вторым помощником был также начинающий врач Исидро Вальдес. Так Ривера и Вальдес оказались скованными круговой порукой.
Когда началась война с наркомафией, Вальдесу удалось скрыть подложные документы на лекарства, под видом которых перевозились наркотики. На этих документах стояли подписи получателей — Исидро Вальдеса и Пласидо Риверы.
Прошли годы, Исидро стал практикующим врачом, Пласидо приняли в клинику «Сан-Себастьян». Они время от времени перезванивались, и иногда Вальдес упоминал о хранящихся у него документах. Ривере было неприятно слышать об этом, он корил себя за ошибки юности, но не придавал этим намекам большого значения.
Но вот настал день, когда Вальдес привез к нему в клинику юношу с больным сердцем — Аркадио Кохидеса. Пласидо этот случай с самого начала показался очень странным, необычным. Получалось, что парень, который еще полгода назад обладал прекрасным сердцем, вдруг неизвестно как заработал острую сердечную недостаточность. Вальдес объяснял что-то насчет осложнений после ангины, но Ривера не поверил ни одному его слову. Он был уже опытным кардиологом и понимал что к чему.
И тогда Вальдес потребовал, чтобы Ривера устроил парню инфаркт со смертельным исходом, или, по крайней мере, не мешал сделать это ему, Вальдесу. Произошла ужасная, бурная сцена. Вальдес напомнил о документах, оставшихся неизвестными полиции. Для Риверы это значило бы — полный крах, конец всей его блестящей карьеры.
И он малодушно согласился закрыть глаза на действия Вальдеса.
Аркадио Кохидес умер от инфаркта.
Пласидо Ривера решил, что откупился от Вальдеса. Но не тут-то было. Он потребовал, чтобы тот положил в кардиологическое отделение девушку, страдающую бронхиальной астмой, и (Ривера был в этом совершенно уверен) специально вызывал у нее при помощи аллергенов приступы удушья. Теперь дошла очередь до матери несчастных Аркадио и Мерседес. Ривера понимал, какую игру ведет Вальдес. И его ужасала, мучила та роль, которую в этом преступлении приходилось играть ему.
Он знал, завтра приедет Вальдес, сделает сеньоре Кохидес инъекцию, и через полчаса она скончается от обширного инфаркта.
Внезапно Пласидо ударил кулаком по столу и громко сказал: «Этого не будет!»
«Пусть относит документы в полицию, пусть делает все что хочет, я врач, а не убийца», — решил он.
В этот момент в дверь его кабинета постучали:
— Доктор Ривера, там внизу вас спрашивают какие-то люди, говорят, что это очень срочно и касается сеньоры Кохидес, которая поступила сегодня.
— Сеньоры Кохидес? — воскликнул Ривера. — Я сейчас спущусь к ним.
— Рубен! — воскликнула Мерседес, когда дверь палаты открылась. — А я думала, это сестра. Ко мне ведь никого не пускают! Я так по тебе соскучилась!
Мерседес была бледна, но на щеках играл легкий румянец.
— Как ты себя чувствуешь, любовь моя?
— Ты знаешь, неплохо. Сегодня утром доктор Ривера отменил мне все лекарства, и, как ни странно, мне стало намного лучше. Ты думаешь, я смогу поехать домой?
— Конечно, я забираю тебя сейчас же!
— Доченька моя! — в палату вошла донья Леа в больничном халате. — Мне тоже гораздо лучше. Доктор Ривера нас отпускает.
— Ура! — воскликнула Мерседес.
— Мне кажется, — сказал наблюдавший эту сцену из коридора падре Игнасио, — у этих людей темная полоса их жизни закончилась.
На следующий день ближе к вечеру Рубен забежал в домик Тони и Фелисии и сказал, что донья Леа просит их и падре Игнасио навестить ее, чтобы она могла поблагодарить их за свое спасение. Падре Игнасио уже начал приготовления к отъезду, который был намечен на следующий день, но он решил принять приглашение.
Тони уже был у вдовы утром, когда он осматривал ее и Мерседес, и нашел, что им гораздо лучше. Сейчас они с Рубеном обсуждали, насколько откровенно можно сказать ей о преступных замыслах Вальдеса в отношении их семейства.
— Разумеется, пришлось ей объяснить насчет Вальдеса и Магды и о том, как он погиб, — говорил Рубен. — Мерседес, по-моему, узнала об этом даже с облегчением. Но я не представляю, как сказать ей про Аркадии.