— Мне тоже, — ответил Гарбанса. — Потому-то все это дело и кажется таким запутанным. Не удивлюсь, если на этот раз полиция останется с носом, как это ни печально.
Их разговор был прерван звонком по местному телефону. Звонил полковник Диас.
— Гарбанса? Пиньо у вас? Немедленно оба ко мне!
Комиссар Гарбанса вместе с помощником поспешили в кабинет начальника. Батиста Диас сидел за столом с самым торжествующим видом.
— Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки, — сказал он. — Мне только что позвонили и назвали имя человека, который стоит за этим похищением.
— Кто звонил? — поинтересовался комиссар Гарбанса.
— Он не назвал себя, — ответил полковник. — Да это и не так важно. Главное, он назвал имя преступника.
— Отчего же, это очень важно, — проворчал Гарбанса. — Откуда он, собственно, знает, кто преступник?
— Погодите, не перебивайте, комиссар, вы разговариваете с лицом старше вас по званию. — Батиста Диас помолчал и торжественно произнес: — Картины из Национальной галереи были похищены под руководством довольно известного художника Альберто Сальватьерра. Вам это имя что-нибудь говорит?
ГЛАВА 13
Обыск
Сенсация похожа на гигантскую волну — вот она внезапно поднимается, в считанные секунды достигает пика, но проходит совсем немного времени, как ее уже нет и море снова спокойно и гладко, как прежде.
Бето знал, что, каким бы сенсационным не было происшествие, оно будет занимать интерес читающей публики не более нескольких дней, если к первоначальному факту не будут постоянно добавляться все новые и новые. Поэтому, когда следствие почти сразу же после похищения картин зашло в тупик, он уже понимал, что после нескольких дней шумихи все скоро забудут об украденных картинах. Вот если бы преступников удалось сразу же поймать или хотя бы напасть на их след… но похоже, это случится не скоро, если случится вообще.
Поэтому, когда ему внезапно позвонили и говорящий представился как комиссар полиции Гарбанса, он не столько удивился, сколько обрадовался. Неужели он первый узнает новости, связанные с расследованием этого похищения?
— Сеньор Сальватьерра? С вами говорит комиссар Сантьяго Гарбанса.
— Слушаю, комиссар, — ответил Бето.
— Вы, кажется, знакомы с Эстебаном Кориа?
— Да, комиссар. Его отец давний друг моих родителей, и они оба очень помогли нам во время похищения Бегонии Хауристи.
— Я хорошо помню эту историю, помню вашего отца, — сказал Гарбанса. — Потому я и звоню. Подумайте, пожалуйста, хорошенько подумайте, нет ли среди вашего окружения, родственников, знакомых, кого-то, кому были бы выгодны крупные неприятности у вас и у вашей жены?
— Вы хотите сказать, что против нас что-то замышляется? — удивился Бето, совершенно не готовый к такому повороту событий.
— Я и так сказал вам слишком много, — ответил Гарбанса. — Гораздо больше, чем дозволяет мой долг как полицейского.
Бето повесил трубку и долго ничего не мог понять. Кто из родственников и знакомых мог желать им несчастий и бед? И в чем это выражается? Абсурд какой-то. Но Бето слышал от Эстебана Кориа, что Гарбанса — неглупый, дельный полицейский, и не на шутку встревожился. Однако Марисабель он решил ничего не говорить, ведь всегда остается возможность того, что это просто ложная тревога. «Насколько я слышал, именно Гарбанса занимается расследованием этого похищения картин», — мелькнуло в голове у Бето, но он никак не связал этот факт со странным звонком полицейского.
Бето не было дома, когда в дверь вдруг позвонили. Марисабель вздрогнула — звонок был долгий, настойчивый, никто из тех, кто бывал у них, так не звонил, да она как будто никого и не ждала.
— Кто там? — осторожно спросила Марисабель, смотря в глазок.
— Полиция! — раздался грубый мужской голос. — У нас ордер на проведение обыска в вашем доме и во дворе.
— Обыск? — Несмотря на то что Марисабель не ощущала за собой никакой вины, у нее подкосились ноги.
Непослушными руками она отперла замок и едва успела посторониться — с таким напором в прихожую ввалилось несколько полицейских с капралом Дурро во главе.
Капрал предъявил ошеломленной Марисабель разрешение на обыск, и под его командованием полицейские начали, как потом выражалась сама Марисабель, «бесчинствовать». Один простукивал стены во всех комнатах, двое других беззастенчиво рылись в шкафах, в белье, в том числе и в грязном, еще двое занимались мебелью — заглядывали под кровати и кресла, поднимали матрасы, даже на пробу вывернули несколько ножек у кухонных табуретов. Марисабель всерьез начала опасаться, не будут ли они вспарывать обшивку на мягкой мебели и потрошить подушки.