– Нет, – даже испугалась Чоли. – Служанку не надо, нет.
– Может быть, я смогу помочь? – робко предложила свои услуги Филипе.
– Но я думаю, вам трудно будет ходить туда каждый день, – отвергла ее помощь Марианна. – Пусть этим лучше займется кто-то другой. А сейчас я пойду купить вам одежду, чтобы было в чем выйти из больницы. Я скоро вернусь!
– Но зачем… – пыталась протестовать донья Чоли, но Марианна была уже в дверях.
– Я все решила, донья Чоли, до свиданья!
Марианна ушла, а Чоли, ее верная подруга и Бето продолжали в растерянности смотреть друг на друга. Новость о том, что они переезжают в новую квартиру, прозвучала, как гром среди ясного неба. Донья Чоли не знала, печалиться ей или радоваться.
– Все будет хорошо, мама, – успокаивал ее Бето.
– А как же я теперь без вас? – потерянно сказала Филипе.
…Джоана Смит появилась в доме сеньоров Сальватьерра раньше назначенного времени. Марисабель еще не было, и она сидела в гостиной с Луисом Альберто.
– Я уже говорил с человеком, который берется переоборудовать комнату для занятий. Он придет завтра, – говорил учительнице Луис Альберто. – Надеюсь, вы найдете с девочкой общий язык.
– Мне кажется, это нетрудно, – улыбнулась Джоана. – Она выглядит очень послушной.
– Это на первый взгляд, – рассмеялся Луис Альберто. – Иногда капризничает, может вспылить, но душа у нее добрая. Наверное, мы ее слишком балуем, но она ведь у нас единственная.
– А что, ваша жена не может иметь детей? – неожиданно вырвалось у Джоаны.
– Может, – удивился вопросу Луис Альберто. – Но… Впрочем, это долго объяснять.
– Тогда, раз вы можете иметь собственных детей, какая-то важная причина заставила вас взять ребенка из приюта… – медленно произнесла Джоана.
– Что вы сказали? Откуда вы знаете? – Луис Альберто ожидал любого вопроса, но не этого.
– Мир тесен, сеньор Сальватьерра, – тихо ответила Джоана, которая теперь уже почти уверилась, что нашла дочь. – Я говорила вчера с одной приятельницей. Это та самая женщина, которая много лет назад передала вам девочку. Бывшая директриса приюта.
– Но она не имела права этого говорить! – возмутился Луис Альберто. – По уставу приюта тайна усыновления не разглашается.
– Она там уже не работает, – стала оправдываться Джоана. – И сказала мне это под большим секретом, она подруга моей тети. Но раз Марисабель ничего не знает, то уверяю вас, сеньор Сальватьерра, я буду об этом молчать. Можете быть спокойны.
– Наверное, не стоит говорить об этом и моей супруге, чтобы не тревожить ее напрасно, – предупредил Джоану Луис Альберто. – Надеюсь на вашу деликатность. А вот и Марисабель.
Действительно, в дверях стояла улыбающаяся девочка со своим пушистым Коки. Увидев Джоану, она очень обрадовалась.
– Рада вас видеть, сеньорита Смит, – весело сказала она. – Извините, что я немного опоздала, долго ждала машину. Я сейчас пойду переоденусь, и мы начнем урок.
– Вам, вероятно, уже освободили комнату, – заметил Луис Альберто. – Марисабель, проводи сеньориту Смит.
Специально для занятий балетом в доме оборудовали большую комнату. Марисабель включила музыку, и Джоана стала танцевать. Много лет она не танцевала с таким вдохновением, как сегодня. Эта девочка была сейчас для нее дороже любой самой изысканной аудитории. Джоана как пушинка взлетала в воздух, плавно изгибалась, делала великолепные пируэты, пока не замерла в глубоком реверансе.
Раздались аплодисменты. Марисабель и Луис Альберто были очарованы. Марисабель смотрела на Джоану глазами, полными восхищения и говорила:
– Я так хочу тоже стать балериной. Вообще во всем на вас походить. Я очарована цветом ваших волос! Вы такая приятная, симпатичная, славная. Мне бы хотелось, чтобы мы стали добрыми друзьями.
– И я бы этого хотела, Марисабель, – искренне ответила Джоана.
Когда урок закончился, Джоана похвалила Марисабель, – у девочки определенно были способности. Они договорились, что будут заниматься не раз в неделю, а целых три: по понедельникам, средам и пятницам.
Марианна спешила навестить донью Чоли – на завтра была назначена выписка, а значит и переезд в новую квартиру. Марианна легко взбежала по больничной лестнице, как будто ей снова было двадцать лет, и не было в руках нескольких больших свертков с бельем, одеждой и обувью для приемной матери ее дорогого мальчика.
Донья Чоли встретила ее со слезами на глазах.
– Сеньора, большое спасибо, что вы подарили мне инвалидную коляску. А теперь еще и это, – она посмотрела на свертки. – Не знаю, чем вас благодарить.