Находясь рядом с ней, Кира ощущала мощнейший заряд оптимизма и несгибаемую волю. Ольга всегда знала, как нужно поступать в любой самой запутанной ситуации. При этом не гадала ни на картах, ни на кофейной гуще. Загадка внутреннего покоя Ольги разгадывалась довольно просто — она была любима каждым своим мужем и умела любить каждого нового избранника. Ольга создавала мир вокруг себя. В нем царили гармония, уют и чистота. Именно этого всегда не хватало Кире. Поэтому, переживая тяжкие жизненные коллизии, она всегда вспоминала об Ольге и мысленно рвалась к ней. Об этом знали подруги и, едва заметив начинавшуюся депрессию, советовали: «Езжай к Ольге, и все будет хорошо».
На этот раз Кира решила поехать во что бы то ни стало. Она схватила телефон и со злостью вспомнила, что он наверняка прослушивается. Так бесцеремонно в ее жизнь никто еще не вторгался. «Ладно! — произнесла она вслух, обращаясь к незримому Смеяну. — Я встречусь с Петелиным! Я скажу ему, чтобы он побыстрее бежал куда глаза глядят! Я вам спутаю все ваши карты!» И, воодушевленная принятым решением, рванулась к креслу, на котором горой валялись вещи.
По мере того, как тянулся выбор наряда, злость, клокотавшая в груди, понемногу успокаивалась. Кира все пристальней всматривалась в зеркало, придирчиво оценивая платья, отбрасывала очередное и надевала новое. Из чувства протеста ей хотелось выглядеть на все сто! Перемерив половину гардероба, вернула вещи в шкаф и скрылась в ванной, откуда вышла минут через сорок посвежевшая и трезвая. Тонко подобранная косметика подчеркивала ее невероятные иконописные глаза и тонкие выразительные губы. Такой макияж продиктовал строгий черный костюм с белой роскошной блузкой. Когда она хотела держаться особенно неприступно и независимо, то надевала туфли на высоких каблуках.
Набросив норковую шубку и подхватив сонного Мальчика, она решительно отправилась на встречу с Петелиным.
В уютном искусственном дворике, созданном Артемом возле своей квартиры под журчание фонтана и щебетание птиц, развалившись в креслах, резались в карты охранники. Заметив вышедшую из лифта Киру, они вскочили на ноги, да так резво, что у одного из куртки вывалился пистолет и с грохотом упал на темно — красную брусчатку.
— Ну, как служба? — рассмеялась Кира.
— Ништяк, — подхватив пистолет, ответил охранник.
— А если невзначай застрелишь…
— Что вы, Кира Юрьевна! Он в своих не стреляет.
— Выпить есть?
— Откуда?! Мы же на работе! — воскликнул второй, стараясь не дышать в сторону Киры.
— Ладно врать — то. Налей пятьдесят грамм… а то меня что — то знобит… — Кира опустила на пол Мальчика, залившегося тут же звонким лаем.
— Вам текилу или коньяк?
— Давай быстрей.
Кира села под раскрытый пестрый зонт. Закурила сигарету. Вспомнила, как сама украшала дворик плющом, выбирала кассеты с записью птичьих голосов, развешивала картины. Тогда она верила, что у них с Артемом будет райская жизнь. Теперь же на обломках этого искусственного рая ей оставалось лишь выпить с охранниками перед пугающей встречей с малознакомым человеком.
— Текила, соль, лимончик, как полагается, — суетливо предложил охранник.
Кира выпила рюмку, сделала несколько затяжек и попросила:
— Налей еще!
— Будете встречаться с Петелиным?
— Буду. Наливай.
Охранник наполнил рюмку. Кира быстро выпила, встала, достала зеркальце, посмотрелась в него.
— Открывай.
— Если что, мы на стреме, — предупредил охранник.
Кира вошла в квартиру, пропустив вперед радостно завизжавшего Мальчика. Сердце у нее отчаянно билось. На глаза попалась старая шляпа Артема, трость, подаренная каким — то умельцем из Воткинска, домашние тапочки на высокой пористой подошве. Артем всегда комплексовал из — за своего маленького роста. В корзине для зонтов среди прочих торчал забытый еще Кирой зонтик, купленный ею в бутике на Тверской. Большое зеркало отразило ее тонкую перекошенную фигуру с худыми девичьими ногами, бледное с заострившимся носом лицо, более похожее на маску, так как темно — каштановые, забранные в узел на затылке волосы сливались с дубовыми стенами прихожей. Шуба соскользнула с дрожащих плеч на мраморный пол. Кире показалось невероятным увидеть хоть и в не любимой, но все же своей квартире чужого человека. Она боялась двинуться с места. Зато Мальчик с лаем носился по комнатам. Никого в них не обнаружив, рванул по мраморной широкой лестнице на второй этаж. Киру подтолкнули вперед возникшие в голове странные мысли: «А вдруг и здесь с Петелиным что — нибудь случилось? Может, он лежит в одной из ванн с перерезанным горлом или истекает кровью?»
Мучимая страхами и любопытством, она прошла по коридору в зал и, подняв голову, увидела сидевшего на верхних ступенях лестницы мужчину в бело — зеленом полосатом купальном халате Артема. Капю — шон почти скрывал его лицо. Мальчик доверчиво повалился на спину прямо у его ног. Это немного успокоило Киру. Песик такое позволял себе только с теми, кого не боялся.
— Здравствуйте, Кира Юрьевна, — глухим голосом приветствовал ее Петелин.
— Рада такому повороту событий, — ответила она, стараясь вспомнить, как его зовут по отчеству.
— Не ожидал вас увидеть…
— Почему?
— Смеян сказал, что первым устроит мне допрос. Это признание немного прояснило ситуацию.
Для Киры подвох начальника СБ стал очевиден. Прежде чем приступить к дознанию, он решил запустить ее в качестве подопытного кролика. Заснять на видео все их общение с Петелиным, а потом использовать этот материал в собственных целях. Что ж… она не могла позволить так по — хамски себя использовать. Сделав знак рукой, чтобы Петелин оставался на месте, вернулась в прихожую и отключила камеры слежения и микрофоны. Довольная собственной сообразительностью, посмотрелась в зеркало, критически оценила бледность впавших щек, достала из сумки косметику, подправила макияж. После чего подушилась «Кендзо — Джангл» и сочла себя готовой для серьезного разговора.
— Освоились здесь? — спросила она, подойдя к лестнице.
— Стараюсь ничего не нарушать. Мне ведь не объяснили, чем можно пользоваться, а что лучше не трогать. Можете проверить… — запахнув посильнее халат, начал оправдываться Петелин.
— Я к этой квартире никакого отношения не имею, — заверила его Кира.
— Но там наверху много ваших фотографий и даже в спальне портрет висит…
— Артем любил меня. Впрочем, сейчас это уже неважно. Я подожду, пока вы переоденетесь.
— А не во что! Меня привезли сюда в пижаме, в которой похитили из вашей клиники.
Кира представила себе, как этот несчастный колесил по Москве в голубой шелковой пижаме, и ее разобрал смех. Смеялась она громко, долго, зажимая рот ладонью. Петелин растерянно наблюдал за ней.
— Ничего, ничего… ха — ха — ха… это нервное, — утирая слезы, объяснила она, — не подумайте чего… просто я очень перенервничала… Все это омерзительно.
— Да, не думал я, идя на встречу с Артемом, что так обернется… Выпустите меня отсюда, — вдруг с тоской в голосе произнес он.
— Куда? — не поняла Кира.
— Вообще. Договоритесь с охранниками, и я уйду.
— В пижаме? — спросила Кира и снова расхохоталась.
— Ну, попробую подобрать что — нибудь из вещей Артема.
— Нет, нет! Они вам категорически не подойдут! — запротестовала она. Быстро поднялась по широким мраморным ступеням, присела рядом, заглянула под капюшон, надеясь встретить его соскучившийся по ней взгляд. Но глаза Петелина были опущены вниз. Короткий расплющенный книзу нос, горькая усмешка и заострившийся выпуклый подбородок красноречиво выражали обиду на весь мир и скорбь по поводу собственной растоптанной судьбы. Кира расстроилась. Не признаваясь себе, она все же подсознательно ожидала иной встречи. Избалованность мужским вниманием породила стойкую уверенность в том, что ее появление в любой компании становилось главным событием. Тем более для мужчин. Петелин же воспринял ее приход так, словно перед ним оказался один из подчиненных Смеяна. Кроме просьбы отпустить с миром, его облик абсолютно ничего не выражал. Впрочем, глядя на него, Кира устыдилась собственного эгоизма. Ведь человек столько пережил! Поддавшись душевному порыву, схватила его за руку и с силой развернула к себе лицом.