Допотопные животные были страшней современных, люди тоже. А прежде что было? Есть прогресс человеческий. Это срок, эра, в отрезке которой создается культура. Но есть и Божеский прогресс. Бог художник мира. Он тоже совершенствует свое произведение. То второе совершенствованье идет другим путем. Неудачное уничтожается и на его месте создается лучшее. По всей видимости, теперь происходит полная неудача, в созданной людьми цивилизации, уничтожающей Бога. Нужно ожидать тряпки. Она должна хорошенько подчистить творение. — Так думая седой художник почти забыл про жену и увлекся работой.
В эту ночь, в ночь, предшествующую утренним размышлениям седого художника, Богатый мазал его жену вареньем.
Он обмазал красным вишневым вареньем ей груди и живот, потом слизывал с нее это варенье языком. Жена седого художника была в ужасе от этой забавы.
Штучка эта, обмазка вареньем породила в голове Богатого идейку: он подумал, что если эту красавицу с такими чудесными формами тела, вымазать краской вместо варенья и приложить к натянутому на раму холсту, может получиться некое изображение. И зная о том разврате, по которому двигаются дельцы, выдающие себя за художников, Богатый решил, что такая картина может сойти за новое в живописи направление.
Утром Богатый предупредил своего преданного слугу: — Смотри в оба, чтобы она не смела выходить из квартиры.
Обделав свои делишки, побывав во всяких бюро и поговорив по телефону с дельцами, Богатый вернулся вечером и притащил с собой несколько больших, в рост человека рам, с натянутым на них холстом. Негр помог ему выгрузить из Дрин Дрона так же несколько бидонов краски.
Всю ночь Богатый занимался художеством. Он выкрасил жену седого художника сначала желтой краской. Потом он приложил к ней холст. На холсте отпечатались две груди почти ровными кругами, там где соски вышло темнее. Отпечатался живот с белым пятном вместо пупка. Отпечатались бедра.
Богатый залюбовался на свое произведение. Он сказал: — Твой дурак кистью мазал, а я вот как, и увидишь, как заработаю, тебе куплю отдельный Дрин Дрон. Ха-ха-ха.
Потом он повел ее в ванну, она обмыла желтую краску. Следующая картина должна была быть синей. На этот раз он вымазал жену седого художника не спереди, а сзади. Новая картина вышла так: отпечаталось два полушария и лопатки, талия не вышла, но Богатый решил, что и так хорошо. Третья картина была красная и опять взята спереди.
На этом работа закончилась. Вместо краски было пущено в ход опять варенье, но на этот раз малиновое.
Богатый, чтобы не оскандалиться, вызвал эксперта. Этот господин, осмотрев новые произведения знаменитого художника, сказал: — вы опоздали, сэр. Такая живопись уже была. Патент на нее имеет давно другой мастер. Так что тут ничего нового нет и потому ваш замысел, хотя и гениальный, ничего не стоит.
— Но какая модель! — воскликнул Богатый.
— Модель, конечно, хороша, — ответил эксперт.
— В таком случае, я вас с ней познакомлю. Может быть, ее можно нанять тому, что первый начал, — сказал Богатый.
— Нет, он не нуждается, он теперь только старух прикладывает и десятилетних девочек.
— Понимаю, — сказал Богатый вдумчиво, — теперь все меняется. Кто стоит на месте, тот гибнет.
— Вы правы, — ответил специалист и, получив от Богатого вознаграждение, удалился.
В эти последние дни газеты свирепствовали, находя пикантную пищу для статей. Все почему-то радовались тому, что седой художник проиграл процесс.
VIII
В книге пропущена VIII глава, по-видимому, из-за небрежности издателя и невнимательности заказчика.
IX
Дело с перекраской негров сильно подвинулось. Богатый создал огромное бюро с телефонами, картотеками, машинами считающими, пишущими, с машинистками, телефонистками, секретарями, письмоводителями, с контаблями, уборщицами, привратниками, фотографами, корреспондентами, рассыльными, сторожами, с несгораемой кассой, с кассиром, словом, бюро вышло совершенно таким, как полагается быть бюро в индустриальном мире.
Запись желающих перекраситься шла полным ходом. Со всех концов земного шара присылались почтовые переводы, чеки в виде первых взносов. Взносы эти были для каждого в отдельности незначительными, но так как их было очень много, получалась огромная сумма и сумма не по дням, а по часам росла.