- А мне, кроме тебя, никого и ничего не надо. У меня есть все, кроме того, что есть у тебя в изобилии... Кстати, Василек, как ты живешь? Чем занимаешься, кого любишь?
- Если честно, то еще точно не определил, что я больше люблю: жизнь в себе или себя в жизни! - хмыкнул Вася. - Но одно знаю точно: свобода для меня превыше всего. В детстве, как и многие ваши нормальные ученики, я мечтал о далеких полетах на другие планеты. Но потом... - махнул он рукой и умолк.
- А какие у тебя отношения с наукой? - после длительной паузы осторожно поинтересовался Глеб Арнольдович.
- Из университета ушел с третьего курса. По собственному желанию одного преподавателя. Впрочем, другим я всегда объяснял свой уход тем, что мне надоело протирать на студенческой скамье последние брюки, тогда как другие их меняют почти каждый день.
- А на самом деле?
- На самом деле я бросил учиться из-за принципиальных противоречий между жизнью и наукой, - серьезно сказал Вася, незаметно наблюдая за реакцией учителя. - Да, Глеб Арнольдыч, жизнь - это сложнейшая штука. Она часто отвечает на такие вопросы, где наука попросту бессильна...
- Любопытно, любопытно, - Гринко был заинтригован.
- Вот, например, что обозначают слова: дуракам законы не писаны? Но один компьютер, уверен, не сможет ответить, кто же они такие, эти дураки, а жизнь - пожалуйста. Или еще вопросик: можно ли из мухи сделать слона? Во всех научных книгах в один голос говорится, что это невозможно. А жизнь отвечает просто и ясно: долго ли умеючи! А вот вопрос практический: можно ли сделать так, чтобы один работал за двоих? Какая-то кибернетическая машина не утерпела и ответила: это смешно! А жизнь принципиально возразила, что это совсем не смешно, а даже наоборот - кому-то это очень нужно.
Гринко искренне рассмеялся, Вася же был доволен, что смог развеселить учителя. Шутя и иронизируя над своей прошлой жизнью, он продолжил рассказ.
...Уже на первом курсе университета Вася для себя решил, что такая наука ему не нужна. С тех пор его фамилия часто появлялась на доске объявлений, и он стал известным человеком в вузе. Ему удалось прочно захватить лидерство по пропускам лекций и семинаров. И хотя учиться ему было очень легко, на второй курс перешел со скрипом.
Решающим для него стал третий курс. Вернее, его конец. Тут, как говорится, если бы знал, где споткнешься, вперед пропустил бы своего врага. Но враг, как потом понял Вася, тоже не дремлет. Начало сессии для него, можно сказать, было успешным. Зачет по физкультуре сдал, анализ крови и мочи накануне соревнований сдал, и надо же... На древнеславянском - засыпался.
Накануне зачета всю ночь зубрил учебник. Только к утру понял, что одному нормальному человеку не под силу выучить за одну ночь то, что написано двумя сумасшедшими авторами за всю жизнь. Понял - и завалился спать. С книгой под подушкой. Для закрепления того, что осталось в голове. Как оказалось, в голове не осталось ничего, но он все же пошел сдавать зачет. В числе последних, после обеда. Это была его тактика, которую он никогда не менял. Ведь среди преподавателей тоже бывают люди, которым ничто человеческое не чуждо: уставшие, они обычно ставят "зачтено" машинально, а "свеженькие" - те почему-то стараются перенести встречу на осень. Наверное, потому, что у них в это время кончается отпуск.
Увы, на сей раз Кукушкин встретился с полным недоумением преподавателя.
- Вы кто такой? - это был первый в Васиной практике вопрос на уровне подобных встреч.
- Я студент третьего курса исторического факультета, - ответил Вася с чувством собственного достоинства. - А вы кто?
- Наверное, ваш... сосед или знакомый, - неуверенно произнес ученый муж, честно пытаясь вспомнить, видел ли он хоть один раз этого студента. Но не мог. Перелистывая свои записи, спросил: - Как ваша фамилия?
- Кукушкин.
- Простите, но у меня нет такой фамилии.
- Интересно получается: студент есть, а фамилии нет! Что я, по-вашему, бесфамильный?!
- Не знаю, вам видней...
- А вы куда смотрите? - так Кукушкина еще никто не обижал. - Не университет, а какая-то частная лавочка! Каждый что хочет, то и делает... Ну что мне теперь, бежать в деканат за справкой?!
- Не надо... бежать. До осени - пешком успеете...
- Я до осени не доживу! - испугался студент, быстро вытащил из заднего кармана джинсов зачетку и дрожащими руками осторожно открыл на нужной странице. - Я всю ночь не спал с вашей книгой... ой, спал... нет, не спал. Да... не спал! Мне она даже понравилась. Я получил больше удовольствия, чем от "Королевы Марго"...
- Очень приятно было с вами познакомиться, - признательно поклонился преподаватель и начал укладывать свой потертый портфель из натуральной кожи, подаренный студентами на день рождения еще лет двадцать тому назад.
- Запомните, вы зажимаете таланты! - Вася боялся, что не успеет высказаться перед этим "сухарем" до конца. - Я сегодня утром во сне даже разговаривал с вашей дурацкой "палатализацией"! Неужели вы думаете, я вам поверил, что в древние времена кто-то ворону обзывал "враной" или "варной"?! Это вам не бутылка вина, не надо... А корову - это же оскорбление благородного животного! Хэ - "корва", хэ - "крава"... Я бы на ее месте доиться перестал...
- А от вас и так толку, как с козла молока! - оскорбленно ударил ладонью по столу преподаватель. - Мне стыдно за вас... Вы ни разу не соизволили появиться на моих лекциях и даже на семинарах...
- А кому нужны ваши лекции и семинары - разве что древним славянам! Вот им бы было интересно. Я же за ваши лекции себе новые брюки не куплю. Вот у вас, к примеру, сколько брюк?
- Хватит! - преподаватель решил не тратить нервы и время впустую. - Я рад, что у меня наконец появился первый достойный оппонент, поэтому мне нужно время, чтобы подготовиться к нашему дальнейшему спору. Да и вам, я думаю, тоже! Поэтому встретимся осенью в более спокойной обстановке, - это было сказано в ироничном тоне, а на прощание с издевательской улыбкой добавлено: - Не ложися, чадо, в место заточное, не бойся мудра, бойся глупа! До встречи, чадо, осенью!
Вася никогда не прощал оскорблений, тем более на древнеславянском...
- Пока колдобник колдобню доколдубает, у колдубаша колдобы отколдубаются! - что в переводе с древнеславянского (правда, не дословно) обозначало ничего, мы встретимся еще до осени.
Этот текст преподавателю был неизвестен. Усталый, он вышел из аудитории и быстро направился по своим надобностям. Вася же не любил бросать своих слов на ветер и последовал за ним. За два с половиной года он досконально изучил психологию преподавателей и наверняка знал, куда они уходят после утомительных зачетов и экзаменов. Интуиция не подвела его и на этот раз. К тому же он был уверен, что ни в одном мужском туалете двери не закрывались на защелку.
Преподаватель даже не подозревал, где им суждено встретиться еще до осени. Кукушкин зашел не сразу. Сначала, на всякий случай, осмотрелся: не было ли за ним слежки. Потом подпер входную дверь шваброй и приступил к операции "сдача зачета в экстремальных условиях". Посчитав до десяти, он начал поочередно открывать все туалетные кабинки. В четвертой неожиданно что-то застопорилось, и ему пришлось приложить усилия, чтобы открыть...
В такой позе увидеть своего преподавателя удавалось не каждому. Вот уж действительно: век живи, век учись. Но Вася не стал наслаждаться уникальным зрелищем, а вежливо обернулся к посетителю кабинки спиной и протянул наугад зачетку:
- Задавайте мне ваши вопросы. Я сейчас вам отвечу хоть на сто ваших вопросов!
- Хорошо, хорошо, я вам верю, - у преподавателя почему-то (вероятно, от волнения) стал совсем неузнаваемый голос, чем-то даже немного похож на голос университетского полотера. - Давайте вашу зачетку, я распишусь...
Вася подождал, пока в его руке снова окажется жизненно необходимый документ, с победной радостью вложил его в привычное место в джинсах и вышел без оглядки. Когда в коридоре он столкнулся с преподавателем древнеславянского, то сначала решил, что это его двойник. Потом почувствовал, что у него от страха появился редкостный дар - шевелить ушами. И только несколько минут спустя он понял, что ошибся дверью...