Кукушкин, почувствовав боль, тихо простонал:
- Да, нелепая смерть... Как расплата за бессмысленную жизнь! Но я ни о чем не жалею.
- Меня ваши переживания не интересуют. Желание!
- Зачем? Вы все равно его не исполните. - Вася закрыл глаза и приготовился.
- Как вам будет угодно, - грозным голосом сказал бывший магнат. Теперь вы послушайте мое обвинительное заключение. Я признаю вас виновным в нарушении главного условия и всех трех заповедей вашего учителя.
- А откуда вы знаете моего учителя?
- Вы не боролись со злом...
- А что же я делал, по-вашему?
- Вы делали зло мне и таким, как я. Но вы забыли, что зло для других оборачивалось добром для вас...
- Нет уж, вы начинаете заливать.
- Не перебивайте меня, вы сами лишили себя последнего слова!
- Ну знаете, об этом, во всяком случае, не вам судить. Тоже мне судья.
- Первое: вы искали не себя в жизни, а искали других в себе...
- А что такое, я женился! И моя жена любит меня.
- Второе: вы должны были продолжить свой род...
- Ничего подобного, с этим у меня все в порядке! - Вася на мгновение забыл о своей приближающейся смерти и улыбнулся.
- И третье - главное: вы не совершенствовали жизнь, а совершенствовали зло в жизни. За это и будете строго наказаны.
- Ну это еще бабушка надвое сказала.
Хитроумов положил кулак на голову Кукушкина и спросил:
- Последний раз спрашиваю, вы признаете себя виновным?
- Послушайте, Всеволод Львович, кончайте свое грязное дело и идите принимать лекарство! - гордо ответил Вася и мысленно обратился к своему учителю: "Простите меня, Глеб Арнольдыч, если я не оправдал ваши надежды. Наверное, вы поставили не на ту лошадку. Ну что ж, значит, так угодно было нашей судьбе. Прощайте, дорогой мой учитель!.."
Хитроумов отошел в сторону и сел на скамейку. В руках он вертел перочинный ножичек. Когда Кукушкин к нему обернулся, он громко расхохотался.
- Над кем смеетесь? Над собой смеетесь, - оскорбление сказал Кукушкин и подошел ближе. - Вы даже убить меня не смогли! Вы трус... Вы просто пигмей против меня!
- Нет, это вы никто против меня, - злорадно отвечал бывший подпольный миллионер. - Это я вас сделал таким, каким вы стали. Мой двоюродный брат подарил вам возможность прослушивать чужие мысли, и теперь вы обречены: вы всегда будете жить чужими мыслями!
- Что? Глеб Арнольдыч ваш брат?! - Вася недоверчиво усмехнулся. - Не много ли чести для вас, господин сумасшедший?
- Напрасно вы не верите, - вздохнул Хитроумов и посмотрел на часы. Кстати, он должен уже быть... О, легок на помине!
Кукушкин глянул в ту сторону, куда посмотрел Хитроумов, и увидел приближающегося к ним Гринко. Сначала он подумал, что это был кто-то похожий на его учителя. Но Васины предположения не оправдались.
Глеб Арнольдович еще издали помахал им рукой. Он шел неторопливо, размахивая тросточкой, будто прогуливаясь. Кукушкин пребывал в полнейшем недоумении.
Встреча двух братьев была холодной, хотя они не виделись очень давно. Они настороженно, почти враждебно смотрели друг на друга и долго молчали. Наконец заговорил Всеволод Львович:
- Пришел все же. Ну что ж, спасибо и за это. Уверен, что надеялся меня увидеть действительно умалишенным. Напрасно. Напрасно ты от меня отказался... тридцать лет тому назад. Напрасно ты сменил фамилию.
- Нет, не напрасно, - мрачно ответил Гринко.
- Конечно, ты своего добился: я оказался в полной изоляции. Но это еще не смерть, я еще воскресну! И воскресну я с его помощью, - Хитроумов показал на Кукушкина. - Вот это твое творение еще послужит моим убеждениям. Слышишь, брат, моим, а не твоим!
- Ты в этом уверен? - пожал плечами Глеб Арнольдович и посмотрел на своего ученика: - Здравствуй, мой жизнелюбец! Понимаю твое удивление...
- Глеб Арнольдыч, объясните, как могло?..
- Да, Василек, наши отцы были родными братьями, - вздохнул учитель. Были! Но я от своего брата отказался. Давно.
- А откуда он узнал о ваших заповедях?
- Об этом мне было известно еще тридцать лет тому назад! - ответил за брата Хитроумов и сплюнул. - Это, видите ли, цель его жизни. Он ведь блаженный. Посмотрите на него, он слепец, шизофреник!
- Не смейте оскорблять учителя, - заступился за Гринко ученик. - У вас нет никакого права! Вы... вы не человек, вы просто мешок, набитый деньгами.
- Бывший. Бывший мешок с деньгами, Василий Васильевич, - Хитроумов внезапно заговорил дружеским голосом. - Вы из меня вытрясли все. Но я не держу на вас зла. Не верите? Напрасно. А я вам даже благодарен. Клянусь частью, благодарен.
- Не клянитесь тем, чего у вас нет, - хмыкнул Вася.
- Ошибаетесь, честь у каждого человека есть, только каждый понимает ее по-своему. И разницы между нами, Василий Васильевич, практически нет. Да-да, уважаемый, нет! Более того, вы поступили со мной бесчестно. Вы, именно вы в ответ на мою дружбу ответили мне подлостью. А я, как видите, не ответил вам тем же.
- У вас просто не получилось задуманное.
- Возможно. Но давайте будем смотреть на вещи реально. - Хитроумов поднялся со скамейки, задумчиво прошелся, затем неожиданно подбежал к брату и обнял его. Гринко вздрогнул.
- Прости меня, Глебушка, за все, - молвил проникновенно Всеволод Львович и прослезился. - Я виноват перед тобой. Я сделал тебя несчастным, но мне этого не хотелось. Мне тогда казалось, что ты ошибаешься. Понимаешь, я всю жизнь казнил себя за это... Прости меня, мы все же братья!
За что он себя казнил, Вася так и не понял.
Глеб Арнольдович долго сдерживал себя, но наконец поверил в искренность раскаяния брата и тоже обнял его. Вася смотрел на них и не верил своим глазам: эти мужчины, прожившие большую часть своей жизни, плакали и целовались, как дети.
Кукушкин отвернулся и посмотрел на небо. Он начинал понимать, что человеческая жизнь так же бесконечно глубока, как и эта голубизна. На ладонь ему опустилась маленькая паутинка бабьего лета, и он, боясь разорвать эту нежную серебристую нить, осторожно сдул ее и медленно побрел куда глаза глядят.
2
Целую неделю Вася Кукушкин жил в полнейшем смятении чувств и мыслей. Он никому не звонил, никуда не выходил, никого не хотел видеть. Встретился только с Олей и Курочкиным и почти силой отправил их в свадебное путешествие. Оля долго сопротивлялась, но ни слезами, ни уговорами она не смогла изменить решение Кукушкина.
"Ну что ж, раз ты меня отдаешь другому, как вещь, я сделаю все, чтобы ты когда-нибудь об этом пожалел!" - с глубокой обидой согласилась она и поклялась мстить ему за такое оскорбление до конца своей жизни.
Да, нет ничего страшнее отвергнутой женщины. Кукушкин даже не догадывался, какого врага он себе наживает. Но его беспокоило сейчас совершенно другое. Оставив Оле несколько тысяч рублей в качестве свадебного подарка, отдав Курочкину его паспорт и забрав свой, он возвратился в свое родное холостяцкое гнездо и погрузился в мрачные и тягостные размышления.
Самые страшные мысли посещали его в эти дни. Наступали иногда минуты, когда он был готов распрощаться с жизнью. Когда Вася вспоминал, что ему с его теперешним состоянием грех жаловаться на судьбу, к нему понемногу возвращалась вера в себя. Но он боялся, что уже никогда не сможет поверить в других. Ему казалось, что его любимый учитель Гринко экспериментирует над ним, как над подопытным кроликом, и теперь он, Кукушкин, лишен главного в жизни - свободы. Какая может быть свобода у микроба под микроскопом? А ведь раньше Вася так гордился именно своей независимостью.
"Почему Гринко подарил свое открытие мне? - часто спрашивал себя Кукушкин. - Неужели он не мог залить эту проклятую телепатическую жидкость в кого-нибудь другого?.. Впрочем, я сам согласился. А почему? Почему я дал согласие, как мальчишка, стать орудием для достижения какой-то непонятной его цели? Нет, нет, - отвечал он сам себе, - нельзя думать так плохо о благороднейшем человеке!.."