Обжигающая боль в боку привела Василия в чувство. Толстые кольчужные кольца смягчили удар, но остановить не смогли. Обрушив клинок на голову торжествующего хазарина, богатырь ощутил как стремительно пропитывается кровью рубаха. Не обманул Ящер — меч сам по себе делать ничего не будет, его направлять надобно.
Бекмер, с замершим сердцем наблюдал за кровавым побоищем. Его глаза отказывались верить в увиденное. Но это происходило наяву.
Горы тел, еще утром бывшие здоровыми, крепкими воинами. Раскисшая от потоков крови земля, зловеще хлюпающая при каждом шаге…
И запах. Запах смерти, запах человеческих внутренностей и ужаса. Ужаса перед непонятным человеком, что неуязвим и не знает усталости.
Или это не человек?
Не замечая сочащейся из множества мелких порезов крови, Василий упрямо продолжал рубить все новых и новых противников. Сколько так сможет продолжатся? Недолго.
Предательская усталость потихоньку вползала в руки делая их тяжелыми и неуклюжими. Едкий пот заливал глаза, впивался в кровоточащие раны. А хазар и не становилось меньше.
Туман все чаще косился на хозяина и подбадривал встревоженным ржанием, но… силы кончались. Все реже взлетал чудесный клинок что бы поразить очередного хазарина, все надсаднее становилось дыхание.
Хазары, заметив усталость уруса, уже не бросались толпой, а наскакивали поочереди, никто не хотел делится славой победителя великого баатура.
Предчувствуя скорый конец, Василий бросил прощальный взгляд на чистое безоблачное небо, темнеющую вдалеке полоску леса, за которым находилась любимая Русь.
— Простите меня, — сами прошептали губы. — Не смог, не сумел и вас не оборонил. Прости матушка, Землица Русская…
Силы окончательно покинули измученное тело, и богатырь кулем свалился с седла, прямо в кровавую жижу.
Радостный рев вырвавшийся одновременно из тысяч хазарских глоток слился с жалобным конским ржанием. Преждевременна была радость хазар. Первые бросившиеся к упавшему богатырю смельчаки, взлетели высоко в воздух подброшенные твердыми конскими копытами. Оскалив жутко белеющие на черной морде зубы, Туман встал над своим хозяином, словно верный пес.
Высокий хазарин усмехнувшись медленно потянул из-за спины лук.
Тяжелый запах человеческой крови забивал ноздри мешая дышать. Василий, сжимая рукоять клинка, что даже и не думала скользить в мокрой от пота и крови ладони, попытался встать, но руки дрогнули и богатырь вновь ткнулся носом в вонючую жижу. Вот и все. — Мелькнула грустная мысль. — Вот и все.
Над головой противно свистнула стрела, чмокнуло и тяжелое тело, поднимая тучи кровавых брызг, упало рядом с богатырем. С трудом приподняв голову, Василий увидел прямо перед своим лицом полные укоризны и боли, глаза Тумана.
Перебарывая слабость, Василий протянул дрожащую руку и медленно погладил шелковистую морду. Отзываясь на ласку друга, Туман протяжно вздохнул. Длинные, почти человеческие ресницы дрогнули, и глаза подземного коня закрылись навечно.
Роняя жгучие слезы, Василий смотрел на длинное древко хазарской стрелы, все еще подрагивающее в такт затухающим ударам сердца.
Дикий, наполненный непереносимой болью крик вырвался из самых глубин богатырской души. Долгий, первобытный рев загнанного зверя. Рев, в котором была боль за погибшего четвероногого друга. За живьем хоронивших себя чудинов. За убитых ради забавы, деда Званы и отца Одинца. За убитого Мирогнева. За потерянных в боях друзей. За мирных пахарей убитых врагами. И тех кому теперь предстоит умереть.
Осторожно подбиравшиеся к павшему богатырю хазары, застыли в нерешительности услышав этот нечеловеческий рев.
Василий ощутил, как в груди полыхнул знакомый пожар. Пожар, узнав природу которого, Василий старался тушить в зародыше, но который сейчас мог еще хоть чуть облегчить судьбу пахарей, ковалей, кожевников…
Словно черпая силы из этого пожара, клинок в руке богатыря запылал с новой силой. Пульсирующее голубое пламя, набирало мощь, и вот уже ближайшие к богатырю хазары отворачивали лица не в силах смотреть на выжигающее глаза сияние…
Бекмер не мог видеть происходящего. От места схватки его отделяли тысячи спин рвущихся в бой воинов.
Когда раздался крик радости, вздох облегчения вырвался из груди кагана. Неужели этот кошмар закончился? Но последовавший следом полурев-полустон заставил сердце кагана обратится в ледяной ком. Было в этом звуке что-то опасное, что-то… но вот что? Понять, каган не успел.