— Что ж, — согласился Владимир. — И такое могло быть. Повздорили мелкие каганы, решили что самостоятельно больше награбят… Вот и произошла резня.
Ратиша вздрогнул вспомнив виденную картину.
— Дак там все так покромсаны, что и не разберешь кому какой кусок принадлежал. Да еще и с конями. И самое странное, никто убитых не шарил. А там на многих такие украшения… Вот!
Ратиша вытащил из кармана золотой перстень тонкой работы. Игриво сверкнул удивительной чистоты камень. Такой перстень тянул на целое состояние. Покрутив перстень в руках, Владимир бросил его обратно дружиннику.
— Оставь себе, — и подумав добавил — Всякое бывает. Может кто из старших богатырей… Хотя никто из них в ту сторону не ездил. На других кордонах были… Это все?
— Нет, княже. Приметили мы вдали брошенные обозы и шатер белоснежный. Решили проверить что в том шатре. А там…
Ратиша сделал эффектную паузу и ткнул пальцем в связанное тело.
— Вот он. Пьяный вдрызг. Храпит так, что поджилки трясутся. Весь в крови, но ни одной раны. Кольчуга вся изодрана… Мы сразу решили, что с убитого снял, а потом вино в шатре нашел и неудержался.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересованно протянул князь. — Поверните-ка лицом…
Дружинники с готовность повернули храпящее тело. Едва разглядев лицо, Владимир отпрянул как-будто увидев ядовитую змею.
— Как посмели! — голос князя звенел от негодования. — Али не знаете, что велено не пускать его в Киев!
Дружинники бухнулись на колени.
— Не гневайся, княже! — скороговоркой затараторил Ратиша. — Известно про то нам. Только подумали мы… Что в сговоре он с хазарами. Что отомстить за позор удумал!
— Вот как? — мигом остывая буркнул князь.
— Сам посуди, княже. Что бы ему еще в тех краях делать, как не к хазарам идти? Да и ни оружия при нем, ни коня. Как есть мозги от вина сдвинулись, вот и решил в отместку провести хазар лесами до Киева. Мимо застав, он же прекрасно знает где какая, мимо городов и деревень. Небось и долю себе выторговал, что б на вино тратить!
Владимир задумчиво поскреб тяжелый подбородок.
— Коли так, то страшное дело он удумал. Твердята! — громко позвал князь гридня. Тот сразу засунул растрепанную голову в двери. — Твердята. Кликни кого в помощь, и этого в поруб.
Грозный перст князя указал на храпящего Василия.
— И что б сторожить как зеницу ока! — строго приказал гридню Владимир. — А как проспится, немедленно сообщить!
— А вы, — Владимир снова повернулся к дружинникам. — Отдохните, отоспитесь. Во дворе столы для пира накрыты, где поспать ключницу спросите. Идите.
Кланяясь дружинники вышли из горницы.
Владимир задумчиво рассматривал храпящего на полу Василия. Не спроста он там оказался. Вспомнил Владимир причину по которой изгнал его из Киева. Значит правдой были слова о нашествии хазар. Зачем же он пошел к ним? Без оружия, без коня…
Владимир тяжело вздохнул — похоже правы дружинники.
А Василий сладко храпел даже не догадываясь что его ждет впереди.
Шумно было на пиру у князя Владимира Красно Солнышко. В Золотой Палате, где пировали лучшие богатыри стоял несмолкаемый гул. Вернувшиеся с разных концов Руси, богатыри словно дети хвастались совершенными подвигами. Спорили кто больше супостатов в бегство обратил, кто больше голов срубил. И чем меньше оставалось в кубках вина, тем больше становилось супостатов и срубленных голов.
Особо завравшихся осаждали едкими шутками и отправляли на воздух освежить голову.
Воздух в палате был пропитан ароматами дорогих вин, и изысканных кушаний, что сбиваясь с ног день и ночь готовили сотни поваров. Но неблагодарные богатырские желудки предпочитали простое жаренное мясо сдобренное жгучими травками от которых в жилах горела кровь.
То тут, тот там, вспыхивали мелкие ссоры заканчивающиеся совместным распитием объемистого кувшинчика.
Только один богатырь не принимал участия в общем веселье — Асмунд. Грузный, седой, похожий на старого матерого медведя, он с увлечением поедал огромного, с него самого, вепря. Едва он отвернулся потянувшись за кувшином вина, как его сосед, чем то неуловимо похожий на него, только худой и жилистый, стянул блюдо с вепрем поставив на его место другое, с малюсеньким молочным поросенком.
— Это еще что? — проревел Асмунд перекрывая шум за столом. И стремительно развернулся к соседу. — Опять твои шутки, Рудый?
Рудый так старательно замотал головой, что длинный седой чуб на макушке взвился в воздух.
— Да ты что, Асмунд, разве ж я б смог! Просто когда ты в вепря воткнул нож, он сдулся.