— Землю поднять! — испугались пахари. — Так ведь пашня с каменьями перемешается..
А Святогор ничего не слышит. Везёт его конь — что ни шаг, то верста. Конь словно знает, что богатырь дремлет, шагает мерно, головой не тряхнёт, жилкой не дрогнет. А у Святогора сила всё прибывает. Он дохнёт — придорожные кусты, как под бурей, пригибаются, кашлянет будто гром в небе. И уж земля стала качаться под ним — до того богатырь потяжелел.
В ту пору по той же дороге навстречу Святогору ехал богатырь Илья Муромец. Видит Илья — за лесом возвышается огромный человек. Волосы на голове копной, брови густые, борода полгруди закрывает. Что на уме у Святогора? Того не знает Илья. Решил до поры на дубу спрятаться, приглядеться к незнакомому богатырю. Залез Илья на ветки, а коня подальше отогнал.
Скоро подъехал к дубу Святогор. Спешился около дуба. Отвязал от седла дорожный мешок. Из кармана Марью вынул. Принялась тут красавица хлопотать: белую скатерть на траве расстелила, кушанья всякие из мешка вынула. Начали богатырь и его жена обедать. После обеда захотел Святогор спать. Лег он и уснул.
Тут Марья тихонько говорит:
— Я тебя, богатырь, сразу на дубу приметила. Слезай, поешь, пока я скатерть не у брала.
Слез Илья Муромец. Спрашивает, какой нрав у Святогора.
— Нрав у него тихий. — ответила Марья. — Он плохого никому не сделал. Вот только забота у него плохая. Все ищет место, где землю ухватить можно. Хочет поднять землю.
— Землю поднять! — испугался Илья Муромец. — Так ведь он с нее людей стряхнёт…
Схватил Илья свою палицу, подбежал к Святогору и ударил его — Святогор только бровью повел. Другой раз ударил — Святогор только почесался. Третий раз ударил — Святогор чихнул.
— Прячься скорее! — сказала Марья. — Полезай к нему в карман.
Залез Илья Муромец в карман. Тут Святогор проснулся и говорит:
— Место высокое, а комариное. Спать комары не дали. Собирайся. Марья. Дальше поедем.
И поехал Святогор дальше. Не так уж много проехал, начал его конь спотыкаться.
— Ах ты, волчий корм! Травяной мешок! — рассердился Святогор на коня. — За кочки цепляешься, на каждом шагу спотыкаешься.
А конь и говорит человеческим голосом:
— Как же не спотыкаться? Тяжело троих везти.
Святогор сунул руку в карман — Марью нашел. Сунул в другой — вытащил за кудри Илью Муромца.
— Так это ты меня разбудил? Ну спасибо тебе. Не то я долго спал бы. А мне надо землю поднять. Поедем со мной. Поглядишь, потом обо мне будешь рассказывать.
Илья Муромец свистнул три раза, и прибежал его конь. На своем коне поехал Илья за Святогором.
Приехали они на пустошь. И тут упал золотой волос из бороды Святогора. Звон раздался. Золотой волос ударился обо что-то… Святогор от этого звона очнулся. Смотрит — торчит из земли медное кольцо. Обрадовался богатырь, слез с коня. Марью из кармана выпустил и говорит ей и Илье:
— Сейчас землю подниму!
— Не поднимай! — стал просить Илья Муромец. — Из озер вода выльется. Пашня с каменьями перемешается. Людей с земли стряхнешь…
И Марья стала просить:
— Волос-то длинный. Святогор! Не спеши с этим делом. Вспомни, что кузнец говорил…
Святогор не послушался. Ухватился обеими руками за КОЛЬЦО. Потянул. Земля не стронулась, а богатырь в землю по колено ушел.
Еще сильнее потянул Святогор — ушел в землю по пояс.
Третий раз потянул изо всей мочи — ушел в землю по грудь.
— Брось кольцо. — просит Марья. — Вылезай.
Святогор бросил кольцо, да уж вылезти не может. Попросил Илью подвести коня. Святогор узду на руки намотал. Пятится его конь — не может богатыря вытащить. Хуже того — уходит богатырь глубже, вместе с конем уходит: у коня ноги в земле, будто не твердь под ним, а зыбучее болото.
— Не вылезти! — говорит Святогор. — Прощай. Марья! Прощай и ты. Илья Муромец! Подойди ко мне, я дохну на тебя — отдам тебе половину моей силы.
Подошел Илья. Святогор дохнул и отдал ему половину своей силы.
— Подойди еще раз. — позвал Святогор. — я тебе, Илья, еще силы дам.
— Не надо больше, — ответил Илья Муромец, — земле тяжело будет. Прощай!
Тут ушёл Святогор вместе с конём в землю. И медное кольцо ушло. Стало в поле ровное место.
— Поедем. — сказал Илья Муромец Марье. — довезу тебя до какого-нибудь города.
— Нет, — сказала Марья. — Я тут останусь. Спасибо тебе на добром слове. Поезжай, богатырь, один.
Илья Муромец уехал. А Марья заплакала. Плакала она, плакала и не заметила, как превратилась в ракиту.