Но увидел изъеденные листочки на дереве и на кустах и понял, что безобразная с виду жаба делает полезное дело.
Потом Игонька отыскал малинник и начал собирать ягоды в котелок. Рядом пасся жеребёнок. Он тоже тянулся бархатными губами к ярким ягодам. Игоня сжалился над ним. Насобирал для Синеглазки целый котелок. Жеребёнок съел вкусные ягоды и благодарно помотал головой. Игонька обнял Синеглазку за шею.
— Как думаешь, найдут ребята богатырь-траву или нет? — спросил он жеребёнка.
Синеглазка снова мотнул головой.
— Может, и найдут… Скорее бы возвращались только… — вздохнул Игонька.
Митя, Настёнка и Вася в это время осторожно шли вдоль реки. Вот она обогнула холм, сделалась уже, потекла быстрее. Вода помутнела, побелела.
Ребята спустились к самой воде. Так они шли ещё шагов триста-четыреста. Река то и дело меняла направление, словно спускалась всё ниже и ниже. И вдруг нырнула под большую белую скалу, которая стеной перегораживала всё ущелье.
Ребята остановились, растерянно переглянулись. Дороги дальше не было.
— Нет тут никакой травы, зря мучились. Бабка твоя сказки сказывать горазда… — пробурчал Вася.
— Бабушку не смей трогать! — нахмурился Митраша.
«Неужели вернёмся ни с чем?» — подумал он.
— Пойдём назад! — позвал Вася Митрашу.
Тот не откликался. Наклонившись над местом, где исчезла река, он что-то внимательно разглядывал.
Настя с Васей тоже подошли к нему. Приглядевшись, они заметили, что в этом месте стена не была цельной. Большой камень будто врос в скалу. Края его остро выступали. Ребята с большим трудом откатили камень. И перед ними открылась высокая пещера. Река с шумом плескалась в тесных берегах. Там, в глубине пещеры брезжил свет и было видно, что река вырывается на свободу.
Вдруг Митраша отпрянул назад, едва не свалившись в воду. Из пещеры вылетела большекрылая птица, за ней вторая, третья. У них были перепончатые крылья и уши, как у мышей. Птицы бестолково заметались, натыкаясь на скалы.
Ребята спрятались за камнем. Через несколько минут птицы угомонились, скрылись в щелях.
— Это же летучие мыши, — пробормотала Настенка смущённо.
— И правда, — подтвердил Митраша.
Ему было стыдно, что он, вожак отряда, хоть на минуту, но всё же струсил. Митраша покосился на Васю. Тот с растерянной улыбочкой чертил пальцем что-то у себя под ногами и делал вид, будто ничуть не испугался.
— Пещера наверняка ведёт в ущелье, и река течет туда же. Зря смеялись над Игонькой. Он и правда слышал, как шумит вода на дне ущелья, — сказал Митраша.
— Как же мы попадём туда? — спросила Настёнка. — Нужна лодка.
— Можно и на плоту, — ответил Митраша.
— Но ведь и плота нет… — Настёнка вздохнула. «Неужели мы отступим, когда трава так близко?» — волнуясь, подумала она.
— Сделаем сами, — твёрдо сказал Митраша.
— Голыми руками дерево не срубишь, а твой топорик ничем тут не поможет, — не верил Вася.
— Там в лесу много поваленных деревьев. Если дружно потрудиться, можно и этим топориком разрубить ствол на четыре части. Из лыка совьём верёвки, свяжем брёвна, — и плот готов! — Настёнка сразу загорелась.
Она всегда загоралась первая. Поднялись наверх. Работали до самого обеда, попеременно берясь за топор. Готовый плот осторожно спустили на реку. Двумя верёвками причалили плот к камню у входа в пещеру. Плот бился о берег. Верёвки натягивались и тёрлись о скалу. Они могли разорваться. Медлить было нельзя.
Митраша первым прыгнул на плот. Тот слегка накренился, один край его залило водой. Но мальчик выровнял его и махнул друзьям рукой. Вася с ужасом смотрел в темноту, куда стремительно убегала река. Девочка не стала ждать, когда Вася наберётся храбрости, и смело прыгнула следом за Митрашей. А Вася всё не мог решиться, глаза его от страха сделались круглыми и даже потемнели.
— Вася, ты чего ждёшь? Не бойся! — крикнул Митраша. — Считаю до десяти… рублю верёвки…
Остаться одному было ещё страшнее. Вася прыгнул, зажмурив глаза. Друзья не дали ему упасть. Митраша обрезал верёвки, и течение, подхватив плот, понесло его в темноту.
Митраша обрезал веревки, и течение, подхватив плот, понесло его в темноту.
Митраша с Настёнкой при помощи жердей, заменявших им багры, держали плот по центру течения. Становилось темнее. Вася осветил фонариком стены. Они сплошь были усеяны всевозможными ракушками от совсем крошечных до крупных. Много веков, должно быть, пролежали они здесь, если успели так спрессоваться.