Сохранилась у Юшки пуговица. Смотрит на Юшку державно английский лев. Морду оскалил. Морщится.
Живой американцы народ, общительный.
— Я из Флориды.
— Я из Техаса.
— Я из Канзаса.
— Из Арканзаса.
— Из Каролины.
— Из Колорадо.
— Из Невады.
— Из штата Мэн.
В январе 1919 года на советском Севере завязались упорные бои за Шенкурск. Хоть и не равняй его по размерам с Архангельском, с Мурманском, однако на важном месте стоял Шенкурск. Рвались здесь интервенты на Котлас, на Вятку (теперь это город Киров). Образовался Шенкурский выступ.
Шенкурск и прилегающие к нему сёла захватили американцы.
Места — северные, нелюдные. Морозы стояли трескучие. Доходили без малого до сорока градусов.
Разместились американские солдаты в крестьянских избах. Хороши здесь, надёжны крестьянские избы. Брёвна чуть ли не в три обхвата. Паклей проложены. Просмолены. Проконопачены. Венцы с венцами надёжно схвачены.
Идёт от избы к избе:
— Как там у вас?
— Тепло.
Конечно, тепло. Приятно с мороза в дом. То ли дело — из дома сейчас на улицу.
Самая близкая к Шенкурску деревня называлась Высокая Гора.
— Как там у вас в Высокой Горе?
— Тепло.
— Как там у вас в Шенкурске?
— Тепло.
Конечно, тепло. Приятно с лихого мороза в дом. То ли дело, если вдруг скажут тебе: на улицу!
Расположились американцы в Шенкурске, в соседних сёлах. Замело всё кругом снегами. Морозы в январской силе. Сидят солдаты в избах, в тепле, в уюте. Пережидают морозы. Спокойны захватчики. Кто же в такие снега, в такие морозы к Шенкурску двинется.
Однако Красная Армия шла к Шенкурску. Пришла, обрушивалась неожиданно на интервентов, выбивала на холод из тёплых сёл.
У деревни Высокая Гора разгорелся с интервентами главный бой. Гремели пушки. Взвивалось «ура!» в атаках. Не удержались. Бежали из Высокой Горы захватчики. Вступили наши войска в Шенкурск.
Бежали американцы назад к Архангельску. Однако не все. Меньше ушло, чем прибыло.
Полегли на советской земле захватчики. Спят вечным сном солдаты.
Кто из Флориды.
Кто из Техаса.
Из Канзаса.
Из Арканзаса.
Из Каролины.
Из Колорадо.
Из Невады.
Из далёкого штата Мэн.
Спят вечным сном солдаты. В далёкой стране России их кости в снегах лежат.
Одним из красных командиров, возглавлявших советские войска на Севере, был бывший царский генерал Самойло.
Узнал красноармеец Степан Бессонов, что старший над ними бывший царский генерал, ушам своим не поверил.
— Генерал?
— Генерал, — отвечают Бессонову.
— За Советскую власть?
— За Советскую власть.
— Против буржуев?
— Выходит, против.
— Не может быть, не может быть, — твердил Бессонов. — Царский генерал — и за Советскую власть!
Решил поначалу Бессонов, что шутят над ним товарищи. А когда понял, что это вовсе не шутка, стал возмущаться и бушевать:
— Генерал — и над нами командует! Над красными бойцами! К стенке его! К стенке! Расстрелять!
Потом чуть поостыл.
— Как же так… Как же так… — повторял Бессонов. — Не знает об этом товарищ Ленин.
Владел он немного грамотой. Решил написать письмо в Москву Владимиру Ильичу Ленину. Достал бумагу, перо. Вывел: «Дорогой товарищ Ульянов-Ленин». И далее стал писать о том, что вот, мол, у них здесь, на Северном фронте, пробрался на командную должность классовый враг — бывший царский генерал. «Его бы поставить к стенке, — писал Бессонов, — а он командует целой советской армией». И все от него, от Ульянова-Ленина, про это, видать, скрывают. А он, красноармеец Степан Бессонов, решил открыть товарищу Ульянову-Ленину глаза, потому и пишет. «Жду скорого ответа», закончил письмо Бессонов.
Перечитал Бессонов письмо. Остался доволен. Хотел отправлять, да заминка случилась с конвертом. А пока искал, а затем мастерил конверт, произошло очень важное событие. В Москве состоялся партийный съезд. На съезде обсуждался вопрос о Красной Армии. Выступал Ленин. И вот тут долго затем над этим Бессонов думал — Ленин стал говорить о том, что для того, чтобы побить сильных врагов, нам нужна армия дисциплинированная, хорошо обученная. Что должны мы привлекать в Красную Армию людей, знающих военное дело. Говорил о бывших царских офицерах и генералах. Не спорил Ленин — многие из них оказались среди врагов Советской власти. Но есть и такие, которые готовы служить трудовому народу. Служить искренно, честно. Красная Армия должна привлекать таких людей. Ленин назвал несколько фамилий. В том числе и фамилию генерала Самойло.
Потрясён был Бессонов:
— Выходит, про Самойло известно Ленину…
Думал, думал в ту ночь боец. Потом встал. Вынул своё письмо. Ещё раз пробежал глазами. Незаметно от всех порвал.
Честно служил Советской власти генерал Александр Александрович Самойло. Даже орденом Красного Знамени был награждён. Это под его командованием под Шенкурском одержали наши войска победу.
— Вот видишь, — друзья к Бессонову. — А ты его к стенке, Степан, хотел.
Смущался, краснел Бессонов:
— Было. Так ведь царский, так ведь бывший… Что было, то было. Было, да с талой водой ушло.
Не любил Владимир Ильич Ленин подарков. Отказывался. А тут принял. Принял и даже благодарил.
Продолжают иностранные захватчики терзать Советскую Россию. Особенно страдали земли, лежащие у берегов Чёрного моря. Раньше здесь бесчинствовали немецкие оккупанты. Теперь в порты Чёрного моря вошли английские и французские корабли. Французские войска захватили Одессу и стали продвигаться на север. Навстречу интервентам выступили красные полки.
Французские солдаты были хорошо вооружены. Пулемёты в войсках, орудия. Танки. Танки новенькие. Марки «Рено».
Ходили красные бойцы в разведку. Вернулись, докладывают:
— Пулемёты у французов, орудия. Танки. Танки новенькие, только что с завода. Марки «Рено».
Были уверены французские захватчики, что неприступны их позиции для Красной Армии.
— Пулемёты у нас, орудия. Танки новенькие. Марки «Рено». Только что с завода. Прибыли для испытаний.
В марте 1919 года севернее Одессы, недалеко от станции Берёзовка, между частями Красной Армии и французскими войсками произошёл бой.
Упорным был бой под Берёзовкой. От станции остались одни развалины.
Собрали красные свои силы в мощный кулак. Ударили, прорвали оборону захватчиков. Взяли Берёзовку, пошли вперёд.
Много трофеев красным в бою досталось. Попали и французские танки. Считают красноармейцы:
— Раз.
— Два.
— Три.
— Четыре.
— Пять.
Раздаются весёлые голоса:
— Новенькие.
— Только что с завода.
— Исправные.
— Марки «Рено».
— Были французские. Теперь наши.
Решили бойцы один из танков послать в подарок Владимиру Ильичу Ленину. Долго не раздумывали. Пригнали танк на станцию. Погрузили на платформу. Загудел паровоз. Поехал трофей в Москву.
Принял подарок Ленин. Благодарил. Письмо специальное даже бойцам направил. Писал в письме о геройстве красных полков, о растущей силе Красной Армии.
Многие из москвичей видели этот танк. В день 1 мая 1919 года его показывали в Москве на Красной площади.
Смотрят в Москве на танк:
— Новенький.
— Марки «Рено».
— С Южного фронта.
— Подарок Ленину.
Покрасовался «Рено» в Москве. Погрелся стальными боками на майском солнце. Поехал опять на фронт. За Советскую власть сражаться.
Крестилась бабка Степанида, крестилась. Била земные поклоны, била. Представьте — чертовщина привиделась бабке. Торопилась утром она к соседке. Понадобилась срочно зачем-то соседка бабке. Только на улицу вышла… Как тут! Шёл навстречу ей человек. Вроде солдат. Глянула. Ахнула. Застыла, как суслик на поле, бабка. В женской юбке шагал солдат.