Лето ссыпано в корзины,
Лето смётано в стога…
До свидания, долины,
И овраги, и луга.
Третий день Николка дома.
И не знает, почему
Голос прадеда Артёма
Всюду слышится ему.
И ведёт его мечта
В незнакомые места.
И задворки городские
Перед ним возникли вдруг…
Оборванцы… «Кто такие?» —
«А ты сам-то что за фрукт?»
Удивляются ребята:
— Гляньте, гляньте, пацаны,
Эх ты! Куртка без заплаток!
Ух, со стрелками штаны!
— Башмаки — не то что наши:
Аж блестят!
Не просят каши…
— Три холеры, две чумы,
Ишь оделся как! А мы…
Тут уже не тары-бары,
А скорей суровый суд…
— Ну, чего наставил фары?
Не видал, как жмых грызут?!
Чей-то вздох, надрывный кашель…
— Ты-то ешь, наверно, кашу…
— Через силу… Иногда…
Каша — так себе еда.
Вот пельмени — это штука!
Вот варенье — это да!
— Привередина!.. А ну-ка,
Подойди, буржуй, сюда!
— Обзывайся, да не очень!
У меня отец — рабочий!
— Ты случайно не того?..
Для рабочих каша — во!
— Три холеры, две чумы,
Он варенье ест! А мы…
Слушай, братцы, что скажу я:
Бей буржуя!
— Бей буржуя!..
Не пора ли смазать пятки?..
— Это что ещё, ребятки,
За гражданская война?!
«Сам Дзержинский! Вот те на!..»
Тут машина подкатила.
— Эй, тикай!.. —
Не тут-то было!
До чего здоров матрос!
Всех в охапку — вместе…
Он, как дуб, наверно, рос
На открытом месте.
То ли в сказку, то ли в быль
Вёз ребят автомобиль.
— Мы же так, шутя дерёмся…—
А Дзержинский:
— Разберёмся.
— А чего? Мы ничего…
— Так за что же вы его?
— А чего он тут городит,
Что от каши нос воротит!
У меня, к примеру, вот
Аж к спине прилип живот…
Быстро глянул на Николку
Председатель ВЧК:
— Может, ты расскажешь толком?
Мало ясности пока.
Не ответишь как-то сразу.
Ну, досталось… Так и так…
А синяк под левым глазом —
Это пройденный этап…
А Дзержинский
Взад-вперёд
Раз пройдёт,
Другой пройдёт…
Вдруг звонок.
Дзержинский:
— Да.
— Нападение!
— Когда?
— На рассвете. В среду.
Банда…
— Ждите. Еду…
Ну, прощайте, драчуны.
Помиритесь сами…
Те сидят, удручены,
И сопят носами.
* * *
В дверь протиснулся матрос:
— Вот одёжку вам принёс.
Перво-наперво купаться…
— Ой, не надо!
— Не брыкаться!..
До чего здоров матрос!
Всех в охапку — вместе…
Он, как дуб, наверно, рос
На открытом месте.
«Пощадил» он только Кольку
Пострадавшего,
Поскольку
Нет причины:
— Ты и так
Словно новенький пятак!..
По щекам и возле носа
Конопушки у матроса.
Значит, Колька не один,
Не один такой блондин.
Ну, а те, другие… Дети —
Не за всю ли жизнь впервой
Сыты, вымыты, одеты,
Крыша есть над головой.
Шла беседа по душам,
Начались расспросы…
Проступил багровый шрам
На щеке матроса.
Как вопроса не задать:
— Дядя, где вас ранили?
Вы на крейсере, видать,
Беляков таранили?..
И сказал матрос ребятам:
— Было всякое, сынки…
Ну, а этот шрам — в двадцатом
Удружили кулаки…
— Я узнал вас! — крикнул Колька.—
Вы же мой… Не смейтесь только…
Вы мой прадед!
— Я-то прадед?..
— Вас Артёмом звать?
— Ну, да…
Не бывал, сказать по правде,
Я и дедом никогда…
— Ещё будете!
— Пожалуй…
Ты из будущего, малый?..