Татары были страшны и в качестве врага и в качестве союзника. Теперь же отпала надобность поддерживать с ними союз, а их набеги козаки, вкупе с московской ратью, легко могли отразить.
По всем этим причинам широкие массы украинского народа положительно отнеслись к соединению с Москвой. В народном творчестве осталось много песен, подтверждающих это. Вот одна из них:
Другая песня коротко, но выразительно свидетельствует о том же:
Известие о том, что Украина приняла московское подданство, стала частью Московского государства, взволновало всю Европу. Австрийский император и турецкий султан писали Хмельницкому, грозя ему, если он не отложит соединения с Москвой: «…тако купно ратовати, яко и памяти козацкой не остатися». Шведский король выбивался из сил, представляя все новые аргументы против соединения. Но особенно яростно возражали Польша и Крым.
23 февраля 1654 года король Ян-Казимир издал обращение «всем вопче и всякому особою, кому о том ведати подлежит», в котором, брызжа слюною, сообщал о поступке «злослового изменника Хмельницкого» и призывал население не подчиняться решению Переяславской рады.
«Верные нам милые, — взывал король, — много меж вами постоянных в вере и послушании нам… Для того, по обыклой нашей к подданным ласковости, оберегаем вас, чтоб есте загодя образумились и в природном нашем и всей Речи Посполитой жили подданстве и нам с тем, покаместа войска наши не наступят, тотчас отозвались, а мы, как всех к ласке нашей и к заступлению принять хочем та и их при давних правах и вольностях держати обещаем»[198].
Однако «верные милые» были сыты по горло «давними правами и вольностями», и умильный универсал Яна-Казимира остался гласом вопиющего в пустыне.
Крымский хан не обращался непосредственно к украинскому населению, зная, вероятно, какую репутацию он там имеет. Зато он оказал самый решительный нажим на Хмельницкого.
В «Материалах Посольского приказа», хранящихся в рукописных фондах Украинской академии наук, имеется очень любопытное собрание документов, озаглавленное «Кримски справи». Многие из этих документов рисуют старания крымского правительства воздействовать на Хмельницкого и расстроить его соглашение с Москвой.
Вот, например, донесение московских послов в Бахчисарае Ладыженского и Рогаркова от 19 марта 1654 года. Послы сообщают, что в этот день у хана были козацкие представители: «А говорили ему, что гетман их Богдан Хмельницкой со всем запорожским войском под государевою высокою рукою и крест ему, великому государю, целовал. И он де, царь (т. е. хан. — К. О.), тех черкасских посланцев, осердясь, хотел их казнить смертью. И черкасские де посланцы, не убоясь смертной казни, приказали к нему, что они присланы люди худы и казнить их не за што. И тем запорожского войска к себе не возвратить, а будет де надумаешь пойтить на Московское государство войной, и тебя де царя с татары запорожские черкасы за Перекопю встретят и совсем не честью воротят».
Уже из этого донесения видно, с какой решительностью и твердостью отклонял Хмельницкий всякие попытки подорвать его унию с Москвой.
Еще ярче это проявилось в донесении тех же послов от 29 апреля 1654 года. Послы извещают, что Хмельницкий прислал к хану гонца — полковника Семена Свиченко. Гонец заявил хану, что, по слухам, тот готовит поход на Московское государство. Если это случится, сказал Свиченко хану, «и твоя де царева дружба з гетманом и со всем запорожским войском нарушитца. И обещал се де гетман Богдан Хмельницкий с своим войском тебя, царя, встретить за Перекопю».
Далее послы продолжают, излагая речь Свиченко: «А иных своих ратных людей хочет он, Богдан Хмельницкий, отпустить судами Непром и морем под Крым. А в другую сторону, по его ж, Богданову, совету, донские козаки Азовским морем пойдут под Крым. Же и тебе де царю (то есть хану. — К. О.) вряд и себя оберегать. И Ислам де Гирей, цар, осердясь на него, полковника, встал сам с своего места, ударил его, полковника, по щеке».
Итак, Хмельницкий без обиняков предупреждал крымского хана, что попытка напасть на Московское государство навлечет на Крым смертельную опасность, причем главную роль в ответном ударе он предназначал запорожским и донским козакам.